Гидра
Шрифт:
– Знаете какая из них моя самая любимая?
Я отрицательно покачал головой.
– Вон та, что стоит в самом центре с золотистым переплетом.
Глаза упали на толстую книгу, ребро который оказалось исписано непонятными символами по всей поверхности.
– "Унтрек мант филь". Фраза переводится как "делай то, что считаешь нужным". Я двенадцать раз прочитала ее и до сих пор считаю, что в ней есть что-то, что постоянно ускользает от меня. Какой-то скрытый смысл, вложенный в нее неизвестным автором, хотевший донести до своего читателя определенную мысль,
"Рик? Почему она обратилась ко мне по имени? Странно"
– Хм.
– она улыбнулась и пристально посмотрела на меня.
– Удивляет мое обращение к вам? Но что в этом плохого?
– Непривычно.
– Привыкайте. Видеться с вами мы будем часто.
– она сделала паузу и снова повернулась на кресле - Ну да ладно, можете быть свободны. Надеюсь, следующая наша встреча будет уже в более приятной обстановке.
Махнув рукой, она указала на дверь и дала указание покинуть помещение. Я встал с кресла и вышел. Голова начала болеть, будто кто-то все это время находился у меня внутри и рылся в моих мозгах, как в куче песка.
На улице уже вовсю грело солнце. Припекая своими огненными лучами, оно заставляло людей прятаться в ближайшие строения и укрываться от его жарких объятий. Пройдя обратным путем и заглянув внутрь бокса, я посмотрел на вспотевшего техника, который в этот самый момент выкручивал огромный металлический элемент из разорванного броневого листа.
– А это ты, Рик.
– Ханлан резко повернулся, - Говорили, что за тобой пришли "идеологи". Они тоже спрашивали тебя про окружающих?
– Да.
– Значит начали делать свое грязное дело. Кто знает, что стоит за всем этим, но надо быть настороже.
– Я не понимаю о чем ты?
Техник отложил в сторону тяжелый инструмент и, вытерев грязные руки, выпрямился прямо передо мной.
– Среди пилотов ходят слухи, что готовят крупную операцию. Подробностей никто не знает, но сомневаться в этом не стоит.
– С чего ты взял? Мало ли о чем шепчутся солдаты. У страха глаза велики, может они просто восприняли всерьез чью-то шутку и раздули до огромных размеров.
– Сомневаюсь. Был сегодня на "посадочной"?
– Нет, а что там?
– Сегодня, пока твоя группа была на задании, приземлилось два тяжелых грузовых корабля до самых краев загруженных военной техникой и запчастями к боевым машинам. Разгрузили все в ближайшие склады, никому ничего не объясняя. Я пытался поговорить с рабочими на месте, но они лишь отмахиваются руками. Говорят, что есть приказ держать язык за зубами.
– Да брось, Ханлан, это все глупости. Идет война, такие грузы обыденное дело для передовых штабов как наше. За один только последний бой у города варрийцев мы потеряли больше чем за последние несколько месяцев. Естественно, что кто-то подал заявку на пополнение технической базы.
– А что с ней не так?
Он заинтересованно посмотрел на меня.
– Она как-то странно смотрела на меня, пыталась найти подход, чтобы выяснить подробности моих отношений с Кель. Потом расспрашивала по Лангарда и наши с ним конфликты. Это очень подозрительно. Странно, что ей вообще интересен такой человек как Лангард.
– Почему? Как раз таки все очень просто. Лангарда - офицер. Под его командованием находятся много человек, почти половина из тех, кто ежедневно ходит на передовую, а значит ей надо знать кто лоялен к нему, а кто способен сопротивляться или даже...
Ханлан поднес руку к своему подбородку и стал быстро чесать его - хотя это, наверное, глупости.
– Ты имел ввиду поднять бунт? За такое, Ханлан, расстреливают без суда и следствия.
– Не горячись, старина. Ты же сам все видишь. Пилотам осточертело это командование во главе с офицерами, которые и поле боя видели лишь на записи камер наблюдения. Да и тебе, наверняка, тоже. Видно она смогла "прочитать" подобные настроения у людей, с которыми общалась до тебя, вот и сделала подобные выводы. Теперь же, она ищет того, кто смог бы встать во главе этих "недовольств", точнее говоря - потенциального предводителя. Тебе надо быть осторожнее с ними. Идеологи никогда ничего не спрашивают просто так, а значит каждый вопрос был нацелен на определенный ответ, который она желала услышать.
– Может быть ты и прав.
Я повернулся в сторону и, подойдя к стойке с инструментами, облокотился на нее. Мне надо было подумать. Голова опять разболелась и в определенный момент я почувствовал как вена на виске начала сильно пульсировать. Все это больше походило на мистику и не могло быть правдой. По крайней мере, так мне казалось в этот момент.
Бросив последний взгляд на ковырявшегося в железе техника, я направился к выходу. Ханлан даже не посмотрел в мою сторону, словно это вовсе не имело никакого для него значения, и с таким же спокойным видом продолжил ремонт, не обращая на меня внимания.
Выйдя наружу, я опять попал под горячие лучи солнца. Бледно-серый бетон чуть не плавился под ногами, а любая капля воды, упавшая на поверхность покрытия тут же испарялась, оставляя после себя лишь короткое и еле слышимое шипение. Было нестерпимо жарко.
"Кель, она должна быть где-то здесь"
Диспетчерская - глаза и уши штаба. Здесь обрабатывалась львиная доля всей полученной информации, которая стекалась в это место с ближайших блокпостов и охранных пунктов, раскинутых по прилегающей территории и сигнализировавших о приближение противника еще на дальних рубежах.
Находясь в глубоком тылу, это высокое здание было построено на единственной в этом месте возвышенности, окруженной со всех сторон антеннами различной высоты и функциональности, поэтому переоценить ценность данного объекта было практически невозможно.
Кругом находились люди. Непрерывным потоком они двигались из одной двери в другую, нередко сталкиваясь друг с другом. Все напоминало огромный муравейник, чья жизнь, казалось, не прекращалась даже ночью.
– Мне нужна Кель Вильгенхайм