Гиены в средней полосе

Извольский Сергей

Как-то полдня уже с ним катаемся, а в машине он старался не курить. Понял я, в чем дело, когда он мне сказал подождать, а сам пошел Ксюшу в отдел отводить. Мы ж вроде как торопимся, мне ее не отвести, не знаю никого. А на перекуры у него потом времени не будет, ему и так иммунитет расширят после того как на АТП приедем. Хмыкнул, вспомнив хохму с иммунитетом.

Выйдя из машины воздухом подышать, я крикнул Оксане "пока" и пожелал не грустить. Осмотрелся, вся площадь была раскатана следами, машин и у отдела, и у здания администрации было много. Пошла движуха, когда мы недавно приезжали, тишь да гладь стояла.

Через минут пять они появились оба, да еще и в сопровождение старого знакомого - Гомова, и темноволосого

парня в кожаном плаще. Одутловатое лицо этого штриха мне сразу не понравилось, но показывать я этого не стал. Этот товарищ по приглашающему жесту залез в машину, и даже не удосужился поздороваться. По виду раздражен очень. Обозревал он внутренности буханки с выражением явной брезгливости, что еще сильней усилило мою к нему неприязнь. Я сам с такой же рожей недавно залазил, но уже привык, и сейчас это его небрежно-брезгливое выражение лица по отношению к убогости машины, которая начала мне нравиться, напрягало.

Гомов залез, сразу забился в угол, и старался на нас не смотреть, Оксана же глянула на меня и чуть улыбнулась смущенно.

– Давай туда же откуда приехали, только, как с горки спустишься, налево крути, - Тема запрыгнул в машину, сразу же ответил на мой вопросительный взгляд.

– А это че?
– спросил я негромко, тронувшись, и показал глазами назад.

– Потом, - он раздраженно дернул углом рта.

До территории АТП не общались, лишь я вполголоса матерился, когда ловил конкретные колдобины. Свернув под арку, образованную поднятыми над землей трубами отопления, я подъехал к воротам автохозяйства. Ворота были темно зеленого цвета, с ржавчиной на месте сколов краски. Посигналил, за ними кто-то мелькнул, и ворота открылись едва наполовину. Видно подняли штыри, удерживающие их на месте, и створки разошлись под своим весом. Отворивший ворота мужик уже куда-то убегал, крикнув закрыть потом. Прыгать туда-сюда не хотелось, и недолго думая, выгнал на улицу Гомова. Дезертир без возражений помчал ворота отворять, а сержант глянул на меня с интересом.

Во дворе машин было много. В ряд по внутреннему периметру забора стояли припорошенные снегом грузовики, в центре двора хаотично стояли и тарахтели машины прогретые и очищенные от снега. В основном зилы стотридцатые, несколько архаичных пятьдесят вторых газонов с одутловатого вида кабинами, точь в точь как рожа у того шныря в плаще, что сзади сейчас сидит, мелькнула мысль. Были и пятьдесят третьи газики, которые и не шедевр инженерной мысли, но здесь смотрелись самой свежей техникой.

Я из машины вылезать не торопился, Артем же вышел, и двинулся к толкучке у административного здания. Человек пятнадцать, по виду похожие на водителей и слесарей, почти все в рабочих спецовках, обступили Митрича и еще одного человека в гражданском. За спиной подполковника стояло человек шесть, вперемежку по форме и в гражданке, но морды лица у всех протокольные. Туда и кинулся так не понравившийся мне пассажир, всю дорогу терзавший свой планшетник. За несколько секунд преодолев расстояние до толпы, опередив Тему, он подбежал к Митричу и начал ему что-то говорить на повышенных тонах. Мне стало интересно, и я приоткрыл дверь. Как раз услышать, как пассажир был громко послан бабочек ловить.

Подполковник, заметив подошедшего сержанта, осадил вновь загомонившую толпу, и, попросив подождать, отвел его в сторону. Увидел меня, махнул мне рукой, чтоб я тоже подошел. Я двинулся неспешно.

– ... хуже, Артемон, - услышал я окончание фразы. В общем давай, а на заправке я распоряжусь.

– Так, Саш. Надо помочь, и нам, и пассажирам с поезда твоего. Готов?
– резко обратился он ко мне.

Хм. Готов ли я. Тысячу раз нет. Я готов ломануться в душ, скушать, нет, сожрать обед из трех блюд и компота, и завалиться спать на чистом постельном белье в теплой кровати. И медсестру мне, чтоб психологическую помощь оказывала. Но тут походу без вариантов, поэтому

пришлось кивнуть, что да, готов.

– Это хорошо. Поступаешь в распоряжение Артема. В армии был?
– я опять кивнул, хотя и не был. Дальше спрашивать не стал, это хорошо.

– Артем, сейчас тебе даю двух водителей, двигаешь в Ручьи, Зеленовку, потом в Павшино. В Ручьях мужик обитает, из города недавно приехал. Второй дом после клуба сгоревшего, зеленый такой. Где солдат стоит, понял? Он недавно переехал, у него стволов официальных, что у дурака фантиков, скажешь ему до завтрашнего обеда ко мне явиться. Машина у него есть, приедет. На конфликт не иди, просто пригласи. Пока. Потом в Зеленовку, там в магазине грузите продукты которые есть в одну из машин. В магазине оставляй минимум, по ситуации. После этого едешь в Павшино, там тоже магазин весь выбирай. Если кто что спрашивает, говори, что для жертв катастроф и сталинских репрессий, связи нет, потому что в вышку молния попало, дороги деревьями завалило. Всех предупреждай о бандитах. Связи нет, милиция не приедет, поэтому пусть хоть по несколько семей в доме ночуют. Потом двигаешь в Змеиный, туда выгружаешь только из одной машины, ясно? Вторую не трогаешь, даже знаешь что, в Зеленовке пломбу повесь на кузов, когда загрузишься. К стене ее на ночь задом поставь. По результатам докладываешь мне. Если связи не будет, ночуешь там, в девять утра чтоб здесь был со всеми машинами. Девчонку оставляешь там, дезертира тоже. Пусть под замок сажают его там, тут негде, да и некогда с ним тут заниматься. Вопросы?

– Еще дезертиры кроме этого?

– Да хер этих вояк знает. Грят нет, но я им не верю.

Артем кивнул, и пожал плечами, мол, тогда все.

– А что с поездом моим?
– это я уже задал давно волновавший меня вопрос.

– Вот в Змеиный как раз сейчас всех и вывезут. Самых тяжелых Красноборские забирают к себе в больницу, остальных хотели в гостинице размещать, но решили в санаторий. Все, двигайте. Если что, по ситуации, - закончив самым популярным указанием любого из руководящего состава, он пошел обратно к ожидавшему его люду.

– Тем, а что за Змеиный?

– База отдыха, вообще "Красная" называется. Раньше санаторий был, сейчас еще коттеджей построили. Эй, а водители-то где обещанные?
– опомнился Артем, когда подполковник уже вернулся к гомонящей толпе.

Тут от толпы отделилось двое мужиков, направленные указанием полицейского начальства, и пошли в нашу сторону. Один невысокий толстячок, с большим красным носом в синих полосках сосудов, второй помоложе, лет тридцати. Его круглое и добродушное лицо было изрыто оспинами, кожа на шее была стянута от застарелого следа ожога. На голове черная шапка пидорка, натянутая до самых бровей.

– Привет Тем, - бодро протянул сержанту руку круглолицый, и показал на толстяка - это Гена, знакомься. Антоха, - это он уже мне. Рука как в клешню попала. После того как я представился в ответ, пожал руку Гене. Фу блин, как кисель, еще и потная. Стараясь сделать это незаметно, вытер руку об штанину, но брезгливость не ушла.

– Куда едем, Тем?
– закуривая, поинтересовался Антон.

– Сейчас на заправку. Вы вдвоем потом в Зеленовку, там нас ждите, мы подскочим. Потом в Павшино, и в Змеиный. В пансионате, скорее всего, ночуем, по ситуации. Утром сюда. Если успеем, то к вечеру обернемся.

Услышав про ночевку, Геннадий сразу начал нудеть, мол, на рабочий день в двадцать четыре часа не подписывался, жену надо предупредить, и вообще по виду настроен был на долгий монолог.

– Слушайте, Геннадий, не мы же это придумали. Если вам что-то не нравиться, вот товарищ подполковник, можете ему все это высказать, - оборвал я его жалобы, и показал в ту сторону, где громогласно ЦУ раздавались, почти не глядя. Гена покосился на Митрича, но по его виду я сразу просек, что тому-то он точно высказывать не пойдет. Вот ведь противная порода.