Гиены в средней полосе
Шрифт:
– А удалить зуб можно?
– Конечно можно. Но зачем вам зуб удалять, когда его спасти можно?
– Доктор, давайте удалим его сейчас? Честно, я уже устал от боли этой, сил нет. А дел много, просто некогда ждать, пока свет дадут, или в Зеленовку какую-то переться.
– Слушайте, у вас очень хорошие зубы. Этот зуб вполне можно спасти, и я считаю, что...
– Доктор, давайте удалим, - добавил я металлу в голос. Я вас очень убедительно прошу.
– Хорошо, - пожала девушка плечами. Давайте удалим, - она положила мне на десну ароматную ватку, и отвернулась, готовя устрашающего вида металлический шприц. От ватки на десне по десне сразу пошло легкое чувство онемения. Я дотронулся до нее языком,
– Хронические заболевания есть какие-либо? На анестезию как реагируете? В обморок не падаете?
– отвлеклась она от шприца.
– Да не, нормально все. Мне валерьянку только противопоказано.
– Валерьянку?
– удивленно глянула она на меня.
– Я в марте родился, так что меня после валерьянки держать надо. Башню срывает.
– Как это?
– посмотрела она на меня, не понимая, а потом махнула головой, - шуточки у вас. Рот открывайте, - она быстро уколола меня три раза в десну вокруг зуба, и положила шприц на столик, - пару минут ждем, пока заморозит. Если плохо будет, скажите сразу.
Укола я почти не почувствовал. И чего боялся, спрашивается.
– Доктор, а этот зуб же, он недалеко, его быстро удалить?
Юлия немного подумала. Потом начала отвечать, и пока говорила, я на нее залюбовался. Мало того, что симпатичная и непосредственная, так еще и своей обстоятельностью подкупает.
– Вы знаете, очень часто бывает так, что вроде с виду зуб очень легко выйдет, а проблемы начинаются. А иногда смотришь, кажется, что сложно будет неимоверно, а выходит с легкостью. Так что я никогда не загадываю, и стараюсь прогнозов не давать. Попробуйте, заморозилось у вас?
Я потрогал языком десну у зуба. Боль в зубе чувствовать перестал, и десна вроде на нажатия языком не реагирует.
– Вроде да.
– Хорошо, приступим тогда. Если что, вы мне мигните, если боль почувствуете, окей?
Я кивнул. Доктор на мое удивление взяла не плоскогубцы свои, а какой-то штырь, и несколько раз надавила на зуб. В последний раз, когда давила, я еле удержался от вскрика. Обезболивающие подействовало как-то неправильно, но дурацкое чувство бравады заставило промолчать. Лишь когда она отложила этот штырь стремный, и взяла свои кусачки, я подал голос.
– Доктор, как-то обезболивающее не обезболило. Может, еще кольнете?
– Что же вы молчите?
– нахмурила она лобик.
– Я вами залюбовался, и отвлекать не хотелось.
– В следующий раз говорите сразу, пожалуйста, - фирменным стальным голосом выговорила она мне. А щеки у нее вроде покраснели. Но вид она сохраняет серьезный до невозможности.
После еще нескольких уколов прошло несколько минут, она вопросительно посмотрела на меня, я лишь кивнул. Она вновь взяла свои кусачки, зажала в них зуб, и начала его расшатывать. Чувство, когда у тебя в глубине десне шевелятся корни, само по себе неприятное, а когда это болью сопровождается... я не сдержался, сморщился.
– Больно?
– сразу же убрала кусачки она.
– Терпимо, - я опять сморщился.
– Давайте еще укол. Вы кстати, алкоголь сегодня употребляли?
– Нет, я же обезболивающие пил.
– Так. А что принимали?
– Кетанов какой-то, две таблетки, анальгин, чеснок к запястью мотал, и к бениной матери за помощью обращался.
– А, ну ясно. После кетанова и не действует. Давайте еще укол, но я не уверена, что подействует.
– Юлия Сергеевна, давайте вы уже выдергивайте его. Я уж устал от этого зуба, потерплю.
Она опять сосредоточено кивнула, и принялась опять расшатывать клещами зуб. Свет от ее фонаря меня слепил так, что лицо ее видно не было, но почти прямо передо
– Не волнуйтесь, не обращайте внимание. Трещит, это ничего страшного, - заговорила она уверенным голосом, от которого мне сразу стало поспокойней, - снимка у меня, к сожалению, нет, а у этого зуба может быть двойной корень, и если один из корней сломается, будет немного проблематично его извлечь. Поэтому потерпите чуть-чуть, пожалуйста, - она потянула зуб, и мне показалось, что даже кожа на затылке зашевелилась. Сейчас еще немного, потерпите, терпите пожалуйста, ну вот, почти все... черт!
– сорвалось вдруг у нее совершенно другим тоном. Ой, извините, пожалуйста, - смутилась она с таким видом, что я бы ей сейчас все извинил, чтобы она не сделала.
Она махнула клещами, выкинув зуб в миску рядом с креслом. Я скосил глаза, зуб даже не рассмотрел, сгусток крови просто. Юлия быстро поменяла ватку на десне, и посмотрела на меня, приподняв фонарь.
– Да, там двойной корень, один обломался. Давайте я вам еще раз уколю? Сейчас просто его доставать надо будет.
– Доктор, давайте вы его быстро достанете. Я потерплю, вы не волнуйтесь, - мне уже очень сильно хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
Больно конечно, но терпеть все-таки можно. В детстве, когда мне зубы делала стоматолог советской закалки, было куда больнее. Я глубоко вдохнул, и опять широко открыл рот. Юлия опять взяла в руки свой штырь, и полезла ковыряться в моей десне. Опять несколько сильных нажатий, при последнем штырь соскользнул, и я с усилием удержался от вскрика. Просто мыкнул.
– Извини, извини, пожалуйста. Потерпи чуть чуть, еще немного, совсем чуточку. Пошире открой пожалуйста, - перешла на "ты" лисичка доктор.
Я как мог широко раззявил пасть, а девушка почти легла на меня, заглядывая в рот, со своим штырем, не переставая успокаивающе говорить мне дежурные фразы. Отвлекаться от того, что у меня сейчас в живом мясе ковыряются металлической штуковиной, помогало то, что она легла на меня грудью, изогнувшись. Куртка у меня висела на шкафу, я был в одной флисовой кофте, так что почувствовал хорошо. Прикосновение очень твердое, значит грудь у нее совсем маленькая, размер я уже оценил, глядя на ее фигуру, и бюстгальтер наверняка одет, такой, со вставками внутренними. Маленькая грудь мне всегда нравилась, поэтому я почти забыл о боли, обдумывая различные варианты действий в стоматологическом кресле, притом подкреплены мои думы были тем, что лисичка постоянно двигалась, заглядывая мне в рот со всех сторон. Тут она откинулась от меня, и взяла свои клещи, а я почувствовал, что на лбу у меня выступила испарина. Вдруг стало жарко очень, и я резко привстал.
– Можно, - промычал я, и потянул с себя кофту. Пока тянул, меня повело немного.
– Ты что, нельзя резко вставать, - заметила Юля, как меня качнуло, и помогла снять кофту. Полежи, полежи немного, я сейчас, - засуетилась она, сбегав к шкафу, и сунув мне под нос ватку. Шибануло нашатырем, и я мгновенно пришел в себя.
– Все, нормально, давай продолжим, - чуть улыбнулся я, глядя ей в глаза. Хотя не совсем получалось, свет от ее фонаря слепил.
Она опять кивнула, и, взяв свои клещи, опять легла на меня почти полностью, успокаивая меня все те же дежурными фразами. К ее словам я не прислушивался, закрыв глаза, стараясь больше внимания обращать на ощущение от прикосновения ее груди, чем от того, что у меня почти в мозгу чувствуется, как внутри, в десне, корень зуба шевелиться. Опять потянуло сильно, я запрокинул голову, не поддаваясь. Секунда, и все. Даже боль почти отпустила.