Гильдия наемников. Курьер
Шрифт:
• Эй, кто прихватил меч, рубите скорее голову, у меня сил не хватит - какая-то сука руку прострелила!
– крикнул я.
Армейцы вытолкнули то ли вперед одного из своих, то ли просто расступились и вышедший вперед, вдруг, со знанием дела, приподнял голову демона за единственный рог, торчавший чуть выше лба и хорошо поставленным ударом, отделил ее от тела. Как барана прирезал! И поднял ее над головой! А ведь она тяжелая, зараза. Силен вояка.
• Ну ты Ваха, профи, как всю жизнь демонов режешь!
– возбужденно выкрикнул кто-то.
• Настоящий джигит, должен уметь всяких врагов резать! А тут тварь какая-то!
• Все хорошо, вот только патриарх вряд ли обрадуется, Ваха-то
• Ой, много ты о вере знаешь! Мы, если хочешь, Иссу, Исуса вашего, очень почитаем. Но с муллами славой придется поделиться, - хитро улыбнулся победитель демона.
Тут, отодвинув меня в сторону, вышел Клим и посмотрев на демона, на разбитый огнем интерьер вагона, выругался.
• Вот гады, уже третий вагон менять придется! А что нам в Варшаве подкинут в новом вагоне пшеками специально для нас приготовленном?
• Нет, в Варшаве меняться нельзя, это ты точно заметил. Красоту мы попортили, но жить можно, до Минска доберемся, а то и до Москвы. Так народ?
– подал голос Сергей, его поддержали.
• Ладно, я за мусорщиками своими пойду. А вы... есть кто перевязать сможет, а то у нашего заместителя Тео, руку прострелили враги?
Сергей вызвался сам выполнить санитарскую работу. Мне распороли рубаху и забинтовали простреленное предплечье.
• Как сам? Может налить или укол себе какой сделаешь?
• Да нет, это не ранение, царапина. Я в курсантской юности более серьезные на ногах переносил. До Москвы подзаживет.
• Блин, вот скажи мне, Вик, если можешь, где такие курсанты водятся, которых при обучении едва не калечат? Которые в одиночку демона валят, когда остальные в соплях и слезах лежат? Может мне своего мелкого в такое училище отдать?
• Ну сам-же понимаешь, что ничего сказать я не смогу. Поговори со Степаном Викеньтевичем, он меня курирует. А сам я молчать должен.
• Ну да. С ним поговоришь - на Чукотку поедешь. Только смотри, Ваха к славе ревнивый, горец, сам должен понимать. Если разговор будет - он демона завалил, и без вопросов.
• А что, разве не он? И очень грамотно, я бы даже сказал, профессионально. Твой коллега теперь.
• Ну да, ну да. Только я понимаю, что сначала ты демона до полусмерти довел, а уж потом я шашкой махнул. У Вахи, в голове совсем другой сценарий. Ты помогал, а он, славный джигит с демоном справился.
• Понимаешь, Сергей. Мне эти демоны - ну совсем не нужны. И даже если я начну рассказывать, что завалил их я, мне ничего это не даст. Тем более, что как приедем в Москву, я свое задание закрою и вряд ли скоро объявлюсь здесь. Работа у меня такая, вдалеке от центров. Кстати, раз уж ты мой санитар, помоги рубаху одеть. Нужно пройтись по нашим раненным. Этот демон не только физический урон наносить мог, он еще и на душу действовал. Сам должен чувствовать был.
• Так это он так на нас подействовал? Хотя, о чем я, точно его враждебное влияние! Вот ведь эти суки, империалистические и шавки их. Лимитрофы! Всякое дерьмо придумывают!
• Да тут не сами придумывают. От куда-то знания черпают. Так что пойдем, посмотрим, что там с ними.
Результат обхода не вдохновил. Наркоман преставился, скрюченные пальцы прорвали одеяло и выпустили вату из матраса, чувствуется, умирал он страшно. Засохшая пена из рта и раскрытые глаза, с красным белком от лопнувших капилляров. Сергей выдрал одеяло из застывших в посмертном окоченении рук одеяло, и накрыл им лицо. Да уж, на это лишний раз смотреть не стоит. К сожалению, был и еще один труп, боец, получивший полостную рану, не смотря на благоприятный прогноз, тоже умер. Видимо, не хватило организму стойкости противостоять атаке менталиста и борьбе с ранением.
Тео, не смотря на простоту его ранения, тоже находился в состоянии тяжелого сна, снилось ему что-то очень плохое. Тоже не помогу - просто не знаю как. Очень меня интересовало состояние армейца, у которого воспалилась рана, опасался я за него, но все, на удивление было хорошо. Он даже не был в забытьи, лежал и читал какую-то брошюру. Рука у него почти не болела, и температура была нормальной.
• Сергей, обрати внимание на этого человека. Не знаю ваших чинов, - я оставил паузу, Сергей хмыкнул, что мне сразу показало, что мой собеседник в больших чинах, - так вот, если будет возможность, забери этого человека к себе. Он будет очень сложным, но очень ценным подчиненным. И никогда не предаст, если с ним всегда обращаться честно.
• А с чего ты решил?
– армеец впился в меня своими серыми глазами.
• Я знаю такие воздействия и какие поражения они наносят. Это человек из стали. Из самой лучшей стали.
• Парень. Я не знаю почему, но тебе верю. Но ты уверен? Он один из самых больших сумасбродов в армии, он ни во что не ставит начальство и творит такое! Если бы не заслуги, давно бы сидел или детям рассказывал о "героических временах".
• Просто никто не смог завоевать его уважения и доверия. Начальство попадалось хреновое.
• Ну-у, подумаю.
Тем временем мы прибыли в Варшаву. Не на вокзал, а катили по пригородам, потом по городу. Ну а потом, как и должно прибыли на вокзал. Вышел в коридор и отогнув штору наблюдал за жизнью вокзала. Почувствовав пристальное внимание к нашему вагону. Определил, куда посадили снайпера. Странно, неужели они полагают, что мы снова попадемся на одну ловушку? Хотя, если против нас играют разные команды, можно предположить, что они предпринимают аналогичные шаги. Спустя минут сорок, в течение которых я ожидал, что должно что-то произойти, поезд наконец двинулся. Нет, Варшава нас ничем не удивила. И это к лучшему.
В час ночи нас подняли польские пограничники. Посветили в глаза яркими фонарями, не смотря на включенный к купе свет. Задали вопросы, глупые вопросы, которые по статусу не должны были задавать. В целом в их действиях чувствовалась какая-то безнадежность. Им хотелось найти хоть что-то, но все, что было у нас не возбранял наш дипломатический статус. Неприятность. Что поделать. Придется нас пропустить.
Им пришлось нас покинуть, и мы стали дожидаться уже своих (блин, они уже стали для меня своими!) погранцов. Поезд проехал несколько километров, его стали переобувать под российскую колею и к нам заглянули - буквально заглянули пограничники Советской России. После этого забегали люди, вынося из вагона убитых и раненных, врачи в белых халатах проверили состояние оставшихся бойцов. Пытались посмотреть и мое ранение, но я уже его зарастил и свой доспех растянул так, чтобы он закрывал все, что прикрыто одеждой. Так что пришлось попросить их не донимать меня. Видимо, им рекомендовали меня не доставать, так что они сразу отстали. Клим общался с разными людьми хорошо, что, покинув наше купе. В общем вокруг нашей команды быстро возникла суета, и быстро завершилась. Клим, вернувшись в купе сообщил, что всех наших раненных забрали, на их место были заселены отличники службы белорусского военного округа.