Гильдия темных ткачей
Шрифт:
— Спорим, ты не говорила Дукристу, что у тебя нет наличных?
— И не скажу. Я принцесса или побирушка?
Шу сжала губы и вонзила вилку в пирожное.
Стоило вспомнить улыбку Дайма, и тут же мысли о деньгах отошли на второй план. Шу хотелось бы думать, что светлый приглашал её на свидание потому, что оказался очарован умом и красотой, но первый и единственный бал не оставил и следа от иллюзий относительно её привлекательности. Что же касается ума — его-то как раз и хватало, чтобы понять всю глупость предположения: глава Канцелярии
Не в характере Шу было страдать попусту. Вспоминая Дайма, она искала решение — и оно явилось шестеркой каменных коней.
— Баль! Одевайся, мы идем в город, — вынырнув из грустных размышлений, распорядилась Шу.
— К портнихе?
— И к ней тоже. Но сначала на ипподром.
Несколько мгновений Балуста недоуменно смотрела на подругу. Но Шу не собиралась ничего объяснять — она и сама пока не представляла, что и как будет делать. Дайм вчера не меньше трех раз сказал, что закон запрещает применение магии в скачках. Любым образом. И делать ставки шерам не разрешается. Но ведь всегда можно найти способ! А разобраться, какая лошадь придет первой, она как-нибудь сумеет.
Вскоре из дворца вышли два оруженосца — заклинание личины оказалось очень кстати — и направились в Старый город.
Утренний ипподром совсем не походил на вечерний. Толпа бурлила, выплескивая из себя выжатых людей и поглощая все новых охочих до удачи. Шуалейде толпа виделась разноцветьем в рыбацкой сети. Рыбки взблескивали азартом, страхом, и надеждой, эмоции выплескивались с трибун на площадь.
Они изучали начертанную мелом на грифельной доске таблицу заездов, когда позади послышался игривый голос:
— Милые мальчики, что вы делаете тут совсем одни? Я тоже совсем одна! Может, составите мне компанию?
Юноши обернулись: на них смотрела тощая девица в дешевом ярком платье, со связкой ракушечных бус на шее. Шу не сразу поняла, что девица обращается к ним. Баль сориентировалась быстрее:
— Привет, красотка! — черноглазый юноша задиристого вида улыбнулся охотнице на азартных новичков. — Я Сим, а это Брик, — Балуста кивнула на принцессу. — Мы хотели поставить по паре марок…
— О, как мило! — Девица кокетливо похлопала ресницами. — Вы будете ставить на Гри Зурга? Или дождетесь дуплета? А я тоже хочу поставить марку… только вот…
Она изобразила растерянность.
— Милая бие чего-то опасается? — вступила в игру Шу.
Девица взмахнула ресницами и одарила второго юношу коровьим взглядом.
— У меня всего одна марка, а Буркало принимает ставки не меньше пяти. Можно, конечно, поставить у муниципальных букмекеров… но один к трем, а не один к шести. Если бы… ах, но…
— Но мы не собираемся… — Баль хотела уже отделаться от
Но Шу, услышав знакомое имя, ее перебила:
— Один к шести? А ты уверена, что придет Гри Зург? — придвигаясь к девице, спросила она. — Четыре марки, один к шести…
— Конечно! Моему дяде сказал кривой Ферц, а он служит у самого Свандера на конюшнях, а Гри Зурга специально не выпускали на бега и…
Дальше путаных объяснений Шу не слушала. Перед ней замаячил шанс обойти закон и выиграть свои двести монет. Подпольный букмекер не возьмет крупных ставок у незнакомых юнцов с улицы, но если их приведет эта девица… он, конечно, попытается их надуть. И Гри Зург наверняка всего лишь дохлая кляча. Но…
— Душечка, а как тебя звать? — подхватила Балуста. — И что за странное имя для букмекера?
Душечка Дольна, довольная плывущей в руки прибылью, смеялась и рассказывала симпатичным дурачкам ипподромные байки. Главное, они безропотно шли в «Хромую Кобылу», оставлять свои марки рябому трактирщику — а четверть от их проигрыша ляжет в карман к Дольне.
Таверна Шу не понравилась. Темно, душно, шумно, грязно. И публика — воровские рожи. Едва увидели юнцов, притихли, прикинулись добропорядочными горожанами. А мысль одна на всех: что не ощиплет с петушков Буркало, довытрясем!
«Посмотрим, как вы будете трясти монеты с ведьмы!» — ухмыльнулась Шу.
Ее захватил азарт. Не ставки — какой азарт, если точно знаешь, что в следующем забеге первым придет Пират из конюшен Куксов. Азарт игры с настоящими бандитами — почти как тогда, в ущелье с зургами. Она так давно не играла! Последний раз целых полгода назад, с приблудным браконьером, не послушавшим умных людей.
— Что угодно благородным шерам? — расплылся в мерзкой улыбочке рябой неряха за стойкой. — Вы не смотрите, что вывеска неказиста. Для настоящих шеров у меня найдется настоящее сашмирское.
В доказательство трактирщик выставил на стойку пыльную бутыль.
— Душечка, не желаешь ли выпить? — спросила Балуста.
Душечка не отказалась — что она, дура? Пусть с настоящим сашмирским пойло и рядом не валялось, но винцо неплохое, много лучше обычной кислой дряни. И стоит полмарки за бутыль, а с юнцов и целую сдерет. Итого — четверть марки в карман и выпить задарма. Чем плохо? Щедрые мальчики начинали ей нравиться, и она даже подумала, не попросить ли Буркало потом выпустить их через черный ход…
Мысли Дольны оказались для Шу настоящей находкой: все мошенничество Буркалы как на ладони.
Пока трактирщик наливал красное вино, Дольна оперлась на стойку локтями и шепнула трактирщику, так, чтобы петушки расслышали:
— Я поставлю пять марок. Шесть к одному, на Гри Зурга.
— Ты что? — подыграл Буркало. — Я ставок не беру.
Он покосился на Шу с Балустой.
— Да ладно тебе. Мальчики тоже хотят сыграть. Что тебе, жалко? Ты же обещал!
— Дольна, тебе померещилось. Я простой трактирщик…