Гильдия Злодеев. Том 6
Шрифт:
Когда последний авантюрист выходит, Клоуш садится на скамью, разводит руками.
— Это… стал-быть… всё. Ох, стар я для таких приключений… Господин Римус, вы уж смилуйтесь… Я-то старик, но внучку мою надо вытаскивать. И это… стал-быть… по домам, может, а?
Сколько же страха в глазах пожилого деда. Страха не за себя. За Лию.
— Дедушка! Ты уходи! Я с Римусом буду до конца!
— Да что же это… Девочка моя, что же ты… стал-быть. Вы умрёте. Жизнь тяжёлая вещь, стал-быть… Начинается всё весело и хорошо, а потом всё… стал-быть… заканчивается.
— Я всё сказала! Я не хочу быть обычной официанткой в таверне!
Клоуш явно злится. Авис Ква с улыбкой наблюдает за перепалкой.
— Стал-быть, я тебе запрещаю! Пойдёшь со мной! Хватит приключений!
— Куда мы пойдём, а, дедушка? Вокруг одни враги!
— Выберемся как-нибудь… Как эти… — Он кивает в сторону выхода, явно имея в виду авантюристов, решивших, что они смогут сбежать из города, не попав на глаза ни одному эльфу.
— Выберемся! Как же! Ты слышал, что наружи происходит? Там не только эльфы! Там какое-то чудище на людей охотится!
— Ну… стал-быть… я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда оно сюда явится. Или эльфы… стал-быть…
Вздыхаю. Отхожу в дальний угол, сажусь в позу лотоса. Успокаивает. Не знаю почему.
— Я никого не держу. И никогда не держал. Лия, твой дедушка прав. Со мной становится очень опасно.
— Стал-быть, во-о! Даже молодой господин тебе об этом говорит!
Странно. Клоуш раздражает намного сильнее, чем должен. А Лию хочется до скрипа в зубах. И это… не обычное желание. Клоуш даже не представляет, насколько он прав, что со мной им небезопасно. Дикий зверь просыпается. Опять. Так скоро…
Закрываю глаза.
«Мастер, решили погрузиться в транс? Самое время».
«Почти… Нужно успокоиться. И кое-что вспомнить…»
«Это что, например?»
Другой мир. Другое время
Допрос проводит оперуполномоченный по особо важным делам.
Полковник Федеральной службы безопасности Цыганков Пётр Анатольевич.
Допросная комната. Тесная. Стол, два стула, яркая лампа.
Мальчишка, лет двенадцати, сидит напротив полковника, прикованный сразу тремя наручниками. На руках. На ногах. К стулу, вмурованному в пол.
За спиной полковника стоит капитан Беляев. Очень перспективный, почти гениальный, но ещё неопытный и болтливый.
— Полковник, он ещё ребё…
— Ни слова больше. Выйди. Не дорос ещё до таких дел.
Капитан отдаёт честь, выходит. Закрывает дверь на три замка.
— Камер тут нет, как видишь. Кто ты такой?
— Темнов Дениска. — Мальчик неприятно улыбается, кивает на личное досье на столе. — Там же написано. Вы читать не умеете, полковник?
Полковник, и глазом не моргнув, открывает досье, листает.
— Читал уже много раз. Но я не имя твоё спрашиваю. Я спрашиваю, кто ты такой.
— Мальчик. Двенадцать годиков.
— Понятно. Думаешь, это смешно? Думаешь, я буду тебе подыгрывать? Давай скажу прямо. В исключительных
Ни единого мускула не дрогнуло на лице ребенка, что пугает полковника ещё больше, чем его досье.
— Понимаю. Бить меня будете? Пытать? Иголки под дёсны или под ногти? Говорят, достаточно сообщить о том, что ждёт жертву, и она сразу же всё выложит.
Полковник бьёт ребёнка. Несильно, чтобы не калечить, но и чувствительно, чтобы вызвать хоть какую-нибудь эмоцию даже у взрослого человека.
Вот только это не срабатывает. Мальчик не разревелся, не разозлился, даже не хмыкнул. Он продолжает смотреть на Цыганкова так же, как и минуту назад. Будто они просто… играют в разговоры. Никогда ещё допросы ребёнка не доходили до такого. Да что уж, через полковника проходило много детей — и обычно хватало мягкого подхода. Прикинуться добрым дядей, угостить мороженым. Но с этим такое не прокатило. Долгих полгода они пытались по-хорошему, как с ребёнком. Одного из лучших психиатров после этого пришлось положить в психушку…
— Поня-а-атно. Такие методы тоже не сработают.
Полковник суёт в рот сигарету, но его рука с зажигалкой останавливается на полпути.
— Пора бы уже избавиться от курева в карманах, дядь.
— Твоя правда.
Цыганков выплёвывает сигарету на пол, возвращает пачку в карман. Он не показывает виду, что удивлён осведомлённостью мальчика. Полковник и правда бросил курить полгода назад, но почему-то не выбросил початую пачку. Наверное, не верил в себя и ждал, когда наступит время снова начать курить. Пока что на это его не подвигли даже ярые рецидивисты и серийные маньяки.
— Дядь, давайте начистоту. Что вы хотите от меня услышать? Что я инопланетянин?
— Это многое бы объяснило.
— О, надейтесь, чтобы это оказалось не так. Потому что вы заковали меня и только что ударили. Хотя я вам ничего плохого не сделал. Это вполне себе враждебный акт по отношению к представителю другой цивилизации. Может, прямо сейчас я отправляю сигналы материнскому кораблю с отчётом о том, что я думаю о человечестве, м-м-м? О том, что вы, люди, — полное разочарование. Мы хотели предложить вам межпланетное сотрудничество, но видим, как вы относитесь ко всему новому и чуждому. Очевидно, что мы не позволим вам развиваться дальше. Мирным внеземным цивилизациям вы не нужны.
Полковник еле сдерживается, чтобы не сглотнуть. Ударить сорванца не было спонтанным решением. Это обсуждали на совещаниях учёных и политиков. После всех мер, что предприняли, — физический контакт остался почти последним средством. Полковник не хотел этого делать. Но приказ есть приказ. Умные что-то сказали про когнитивизм, психовосприятие и прочий тантрический секс с головой. Политики согласились, но больше на нервах — они устали ждать результатов.
— Мы кое-что узнали о тебе, мальчик. Твоё настоящее имя. Римус Киба.