Гимн перед битвой. Предвестник шторма

Ринго Джон

Майк поднял карту и поискал Ноу-Нэйм-Ки.

— Да это прямо за углом, — удивленно сказал он.

— Правильно, — сказал ПИР. — Кроме того, снимки показывают, что владелец занижает сообщения об уловах примерно на двадцать процентов, в нарушение Правил распределения и хранения продовольствия в Соединенных Штатах Ф-С-Б-Один-Ноль-Семь-Пять-Восемь-Дробь-Один-А.

Майк потер подбородок и нахмурился.

— Это твой собственный анализ, или ты нашел это в файле?

— Это мой собственный анализ, капитан О’Нил, — заявило устройство.

— Тогда спрячь его подальше, пока не поступит запрос от лица с более высоким допуском,

и напомни мне в удобное время спросить, откуда ты получил эту информацию! — рявкнул Майк. Черта с два он позволит куску ГалДряни наябедничать на рыбаков, зарабатывающих на жизнь тяжелым трудом.

— Есть, сэр! — бухнул в ответ ПИР.

— Что ж, вот и решено, — с улыбкой сказала Шэрон.

— Мам? — позвала Кэлли с заднего сиденья.

— Да?

— Как ты думаешь, там найдется что-нибудь поесть? — спросила она. Это не был даже намек на хныканье — просто вопрос.

Шэрон повернулась и посмотрела на старшую дочь. Кэлли прислонилась к дверце, глядя на пустынный пейзаж и лениво постукивая пальцами по бедру. Лицо ее выглядело серьезным и степенным, но глаза все время вопрошающе скользили по окружающей местности. В поисках цели или угрозы — внезапно осознала Шэрон. Легкая блузка восьмилетки задралась достаточно высоко и обнажила маленький автоматический пистолет на поясе. От получившейся в результате картины Шэрон захотелось плакать. Словно катастрофа уже поразила Америку и они были странниками в каком-то постапокалиптическом кошмаре. Шэрон сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. В основном реакцию вызвал еще не прошедший стресс от пребывания на «Азенкуре» и ужасный визит к ее родителям. Это пройдет. Обязательно.

— Вероятно. Где-то что-нибудь найдется. А если нет, у нас еще есть «дорожные пайки», — закончила она с улыбкой. Пайки были предложением Папы О’Нила, и дельным предложением.

Папа О’Нил уделял гораздо больше внимания сложившейся в Соединенных Штатах ситуации, чем Шэрон или Майк. Он возражал, когда они объявили о своих планах путешествия во Флориду на машине. Хотя они и имели неограниченный доступ к топливу из-за предметов для «тайников», которые Майк вез с собой, он указал на другие проблемы. Не высказывая ничего, кроме туманных заявлений об отсутствии сервиса на юге Флориды, он сказал, что наилучшим планом будет остаться на ферме. Но Шэрон и Майк настаивали на своем, и тогда он внес ряд удивительных предложений. Он так твердо на них настаивал, что паре пришлось в конце концов уступить, посчитав, что дополнительные вещи подпадают под категорию «запас карман не тянет».

Итак, к еще одному запасному колесу были привязаны пятигаллонная канистра с бензином и лопата. В груде всякой всячины в багажнике находились три ящика пива и еще два ящика крепкого спиртного. А также ящики с копченым мясом и тушенкой в банках, все произведено на ферме, герметично запечатанные банки с мукой, кукурузной крупой и сухофруктами. Если бы они очутились на необитаемом острове, то смогли бы безбедно прожить целый месяц на запасенных продуктах.

В дополнение к продуктам и выпивке Папа О’Нил настойчиво порекомендовал захватить «товары для обмена». Сама мысль брать с собой на Киз такие вездесущие предметы, как рыболовные крючки, прочную леску и резиновые трубки для остроги, казалась нелепой. Оглядывая окружающий пейзаж, Майк не раз и не два благословлял предвидение отца. Старик провел годы в самых заброшенных дырах Третьего Мира, и сейчас выходило,

что Киз вполне подходят под это описание. Даже если никто не захочет принять галактические кредиты в оплату жилья и кормежки, Майк готов был поспорить на что угодно, что пакет из шести больших крючков второго номера откроет двери.

— Что ж, давайте выясним, так ли это, — сказал Майк и тронул машину. Он специально вырулил так, чтобы раздавить кувыркающийся пальмовый лист, метафорически поправ депрессию, вызванную окружающим запустением. Когда машина свернула на боковую улицу в направлении Ноу-Нэйм-Ки, ветер подхватил раздавленный лист и понес его остатки на Хайвэй-один. Свежий ветер свистел в заброшенных зданиях и заметал следы машины на засыпавшем парковку песке.

22

Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, Соединенные Штаты Америки, Сол III

02 октября 2004 г., 14:00 восточного поясного времени

— Тэри, ты должна прекратить перепалки с сержантами.

Тэри Найтингэйл глубоко вздохнула, когда покрытые маслом сильные пальцы Эрни Паппаса выискивали напряженные мышцы на ее спине. Большие пальцы первого сержанта скользили по обе стороны ее позвоночника, сбрасывая накопившееся за день напряжение. Она почувствовала, как мышцы попытались напрячься в ответ на обвинение, но принудила себя остаться спокойной. Сердиться не стоило; он был прав.

— Я знаю, — сказала она с еще одним смиренным вздохом. — Но я была так чертовски зла на Стюарта, что не смогла сдержаться.

— И закончила, выставив себя полной задницей, — монотонно-безжалостно произнес Паппас. — И это такая симпатичная задница, — добавил он, легонько шлепнул по ней, скатился с ее спины и оперся на локоть.

Крошечный мотель в пригороде Хаммельстауна располагался настолько далеко от гарнизона, насколько они могли удалиться от него в разумных пределах. Но Паппас был вполне уверен, что некоторые члены роты о чем-то догадывались. Что должно было их сильно сбить с толку — это когда он спокойно поправил свою возлюбленную после ее последней вспышки.

Старик оставил список заданий для проработки в его отсутствие — заданий, где он особенно чувствовал слабость подразделения. В начале этого дня при отработке маневра охвата все упражнение окончилось провалом. Послины атаковали более свирепо, чем обычно, и воспользовались брешью между первым и третьим взводом, чтобы опрокинуть роту.

При последующем разборе действий Стюарт опрометчиво указал, что надлежащее расположение резерва закрыло бы брешь и спасло маневр. Уровень потерь все равно остался бы выше нормы, но меньше, чем полное уничтожение, которое они перенесли.

Это было сделанное мимоходом замечание молодого человека, который быстро вырастал в блестящего тактика. Формальная военная подготовка отшлифовала необученный, но гибкий ум и подняла его до высот гениальности. Он продолжил свое выступление наброском четырех других простых шагов, которые, будучи сделанными до или во время сражения, спасли бы роту. Само собой разумеется, что он придумал их в гуще боя, а не как проявление «крепости заднего ума» после учений. Он всего лишь хотел помочь, но старший помощник восприняла это как прямую атаку на себя и ответила весьма пространно.