Гимн шута 5
Шрифт:
А вот «вызов» Катерины прибыл в одиночестве и вызвал у Волконского состояние секундной оторопи… Такого он не ожидал точно. Зато теперь мог бы сказать наверняка — у его секретаря великолепный вкус!
— Чего ворочаешься?! — поинтересовался чуть хриплый со сна голос, отрывая парня от процесса восстановления в памяти вчерашнего веселья.
Волконский замер, услышав оооочень знакомый голос. Открывать глаза расхотелось напрочь. Однако ему уставом предписывалось "стойко принимать все тяжести и лишения. А потому он
— А дааа… — кивнула ему улыбающаяся… Тишь! — Наш секс был великолепен!
Слева зашевелился кто-то еще, но парень пока был не в силах обернуться, уставившись на Валентину. Нет, она девушка, конечно, очень даже ничего. И в предрассветных фантазиях Павла уже посещала. Но чтобы наяву…
— Не сомневайся, — Тишь подвинулась чуть ближе и крепко поцеловало секунд на тридцать выпавшего из реальности парня. — Секс у нас еще обязательно случится! Дай только добраться до полигона… Ай!
Ощущения были… необычными, Павел и не подозревал, что всегда довольно резкая валькирия может быть столь нежной. А потому он не сразу заметил, что все уже закончилось… довольно резко!
Пока парень хлопал глазами удивленно, кто-то, судя по шлепку, качественно так зарядил ладонью по ягодице культуристки. Та аж вздрогнула, но… лишь одним слитным и грациозным движением встала с кровати и направилась к выходу.
— Ладно, ладно! — рассмеялась она. — Покидаю вас!
Под слегка ошалевшим взглядом Волконского, Тишь выпрямилась и, покачивая бедрами, покинула спальню в поисках «чего-нибудь поесть». С каким-то облегчением Павел отметил, что девушка явно одета, но все же…
— Я?.. Она?..
— Нет, не ты и не она, — серьезно произнесла Катерина, занимая место Тиши.
— А почему вообще она?..
Вопрос он не смог бы сформулировать, но секретарь его поняла отлично.
— Пришла и рухнула спать! — хмыкнула она. — Я просто не смогла ее сдвинуть… Она отмахивалась!
— О! — не сразу сообразил, что именно на это можно ответить клановец.
Хотя, в принципе, логично. Еще неразгромленных комнат, которые бы остальные участники не превратили бы в филиалы борделя, практически не осталось. Пришлось «уплотняться». И, кажется, в кровати остались не только клановец с Катериной, но и…
В этот миг его сердце вновь дрогнуло. С некоторым трудом он повернул голову… и выдохнул с облегчением, обнаружив на левом плече скрывавшие лицо кудри, которые могли принадлежать только Кошкиной. Именно ей блондиночка позвонила в первую очередь.
Кстати, на миг кольнуло любопытство, где именно ночевала Бешеная. Однако Павел тут же себя одернул и пообещался себе лишних вопросов не задавать. И не задаваться ими!
А вот за Мышь парень был спокоен на все сто. Во-первых, не маленькая и, если верить сломанной руке наследника Юсуповых, то вполне может постоять за себя. А, во-вторых, предпочитающая
— Ясно, — вновь обернулся Павел к подбирающейся все ближе Катерине.
На секунду он нахмурился, коснулся собственных губ пальцами и уточнил:
— А почему ты тогда?..
Катерина вздохнула вспомнив давний за всеми событиями, еще до бала Горюновых, разговор на подземной парковке.
— Извини, Паш, я пообещала, что когда ты до нее доберешься, то твой выбор я одобрю.
— Ик, — сообщил миру Волконский.
Негромко так. Можно сказать, интеллигентно. Однако вполне себе явственно.
— Поспать не даете, — буркнула Леночка, уткнувшись в подмышку Павлу.
Это заставило клановца с вопросами к Катерине временно отложить. Хотя он и пообещал себе, что время офигительных историй от его секретаря он обязательно устроит.
Пока он размышлял о жизни, девушки уже о чем-то договорились.
— Камень, ножницы, бумага!.. — разнеслось по комнате.
В этот раз заниматься вопросами завтрака выпало Катерине.
Номер Павел покинул около двух часов дня в сопровождении Бешенной.
— Господин, добрый день! — коротко поклонился все тот же швейцар.
Клановец в долгу не остался. Однако что-то в практически непроницаемом приветливом лице он разглядел, а потому задержался на миг. Расторопов не подвел.
— Я понимаю… Развлечения молодого господина — его личное дело, — еще раз коротко поклонился он. — И большая часть штата никогда не позволит себе обсуждать гостей или, тем более, передавать эту информацию на сторону, но…
Волконский, под обеспокоенным взглядом Ирины, поднял бровь.
— … Мы уличили одну из наших горничных в получении вознаграждения за информацию о вашем досуге. Мы приносим свои глубочайшие извинения и…
— Горничную уже приняли? — деловито перебил клановец, серьезно глянув на швейцара.
— Нет, лишь взяли в обсервацию, — буквально доложил швейцар.
Отчего-то он почувствовал, что сейчас именно такой тон подойдет лучше всего. И оказался прав. Ефим, сын Глебы великолепно умел читать «гостей».
— Будьте уверены, что больше от нее никто ничего не…
— Не препятствовать, — коротко заключил Волконский. — Хотя негласное наблюдение, это, конечно, хорошо… Сколько ей заплатили?
Расторопов поморщился словно от боли. Он действительно был «душой» отеля и ему было невероятно жаль, что такое вообще могло произойти.
— Спасибо, Ефим Глебович, — коротко кивнул «дебошир» показывая, что информацию принял.
Больше о подробностях подкупа он не спрашивал. Тема собеседнику явно была не просто неприятна, а из серии «как серпом по яичкам».