Гимн шута 9

Федотов Антон Сергеевич

— Хорошо, я тебя услышал, — заверил Николай Александрович. — Старт через пятнадцать минут.

Три выдоха и два вдоха. Ровно столько понадобилось разведчику, чтобы окончательно сформировать новый план и получить индульгенцию у собственной совести. Родственник все же…

— Цель уничтожена. Расход две, — сообщил командующий операцией уже через четверть часа.

Константин Ильич лишь поблагодарил своего порученца за службу и откинулся на спинку кресла. «Пожалуй, стоит помянуть! Родич, все ж таки…» — решил он через несколько секунд, вставая из-за рабочего стола. В шкафу на

отдельной полочке для подобных случаев как раз кое-что припрятано было.

Однако успел он лишь со вкусом выбрать бутылку и налить себе бокал, как его прервал звонок комма. Спецы сообщили, что в глайдере находилось лишь одно тело.

Разведчик чертыхнулся и отставил так и не распробованный бокал в сторону.

Неприятно. Теперь Николай Александрович знал, что… их видение ближайшего будущего несколько разнится. Но и деваться родичу некуда. Семь десятков отборных спецов не позволят. И подкрепление не запросить. Связь полностью не заглушить. Неизвестной величиной оставался «гость». Однако что может один человек? Нет, конечно, если бы на помощь родичу пришел архимаг, то было бы о чем подумать. Вот только отчего-то в этом разведчик очень сильно сомневался. Да и давненько уже экспериментальным образом установлено, что пуля со спецпатроном, выпущенная в голову даже одаренному такого уровня, работает безотказно. Подобный боезапас, конечно, запрещен к свободному обороту под грифом «хрен достанешь». Однако своим людям на нынешний выход несколько подобных «игрушек» Константин Ильич обеспечил.

— Ну, что ж… — негромко выдохнул разведчик.

Ход провалился. Оставалось лишь попытаться договориться. Нет, «молчи-молчи» совершенно не против изменить условия будущего соглашения. Однако ему нужно было время, чтобы подготовить штурмовые группы к зачистке объекта… вместе со всеми присутствующими. Теперь вопрос был даже не в интриге, а в зачистке свидетелей. Если он хочет для своего внука светлого будущего, то не должно остаться и малейшей ниточки, что могла бы связать его лично с нынешними событиями.

С этими мыслями разведчик набрал номер Николая Александровича.

— Слушаю, Костя, — столь спокойно ответил родич, словно рассчитывал поговорить о погоде или рыбалке. — И нет, меня не было в той машине, как ты уже догадался. Каков твой следующий шаг?

«Быстро соображает.» — неприятно подивился «молчи-молчи». Его не слишком порадовало, что собеседник уже пришел в себя и действует вполне осознанно.

— Мы можем договориться, — без всяких раздумий заверил Константин Ильич, в моменте готовый пообещать вообще все что угодно.

— А Виктория? — поинтересовался Николай Александрович.

Вот уж кто точно совершенно не хотел смерти заложницы, так это похититель, с детства за девушкой присматривавший.

— Мне хватит и ее головы, — четко обозначил «молчи-молчи».

— Мне нужно подумать…

— У тебя пятнадцать минут, — предложил разведчик и отключился.

Естественно, целую четверть часа он терять не собирался, а потому тут же взялся модуль связи с командиром «оцепления».

— Штурм и зачистка, — разнесся по кабинету резкий приказ. — Никто не выжил. Работайте по готовности.

С этого момента все пошло наперекосяк.

Сначала «упала» связь. То есть, вся. Замолк эфир, ослепли спутники и даже амулеты на Крови. Так прошли томительные полчаса, за которые глава разведупра сжег столько нервов, сколько не забрала бы и небольшая клановая войнушка.

Посланная для уточнения обстановки группа… пропала. Чисто и аккуратно. Никто даже не успел отправить тревожный сигнал. И это было очень опасно.

До утра не случилось ничего. Никто не поднял тревоги, но и группа захвата не взяла штурмом «цитадель» Константина Ильича. Тогда разведчик привел себя в порядок и направился на первое заседание Управления по вопросу выбора нового Главы. Именно там он столкнулся с замеревшим у колонны неподалеку от выхода из зала воеводой.

Решение созрело мгновенно. Пока и думать нечего о политических дивидендах, до которых предстояло еще дожить. Сейчас же нужно было сохранить имеющееся.

Лев Демидович родича встретил холодно. Но без особой агрессии. И даже согласился пообщаться. Так что главный зал заседания они покинули вместе.

Вот только далеко не ушли…

Буквально через несколько метров от внушительной резной двери воевода обманчиво плавно развернулся и просто без разговоров ударил. Разведчика мигом согнуло от боли в печени. Он упал бы на колени, если бы собеседник не придержал его.

— Удавлю, с*ка, — как-то просто и буднично прошептал Балтийский Лев и… отпустил ворот Константина Ильича.

Тот оперся на стену и молча наблюдал за уходящим родичем. Естественно, свидетелей их «милой беседы» не оказалось. Да и фиксаторы (разведчик был в том уверен!) проверять смысла не имеет. Наверняка все разом так удобно «вышли из строя».

А вопросов вдруг стало еще больше.

* * *

— Туда? — поинтересовался парень, вглядываясь в неприметную дверь без всякой вывески.

Этот объект неподалеку от центра города теоретически был ему знаком. Нет, клановец тут пока никогда не был, но в одном из отчетов Бойцова была информация о подготовке небольшой тренировочной площадки с функционалом оперативной базы. Чуть поднатужившись, клановец даже смог припомнить примерный план помещения.

— Ага, туда! — широко зевнул Кроль.

Волконскому как-то сразу стало понятно, что водитель и помощник вовсе не собирается «инспектировать» объект вместе с ним. Честно говоря, у него и самого в час ночи было куда больше интереса к теплой и уютной кровати, даже несмотря на то, что весь предыдущий день он отлеживался после операции, назвав подобный процесс поэтичным термином «тюленил».

— Ладно, — вздохнул Павел с каким-то странным предчувствием и распахнул переднюю пассажирскую дверь «Империала».

Авто сорвался с места в тот же миг, как молодой человек выбрался наружу.

— Засада, — хмуро решил парень и, едва не проиграв желанию позорно сбежать, направился к объекту, что по отчетам проходил под кодом «А-31».

Дверь, естественно, оказалась не заперта.

Внутри царил легкий полумрак. Он не мешал рассмотреть добротную обстановку тренировочного комплекса, но придавал происходящему некий налет «интимности».