Гимн шута ХII
Шрифт:
— Знал и не сообщил, — констатировал Павел.
С одной стороны, Аркадий Данилович не вассал клановца. Так что, казалось бы, и сообщать не должен. И, скорее всего, действительно отношения к… инциденту не имеет. Но именно он собрал «коалицию», с треском проигравшую «маленькую победоносную войну» против Волконских. И он же не проконтролировал последующий роспуск своей клики.
— Но смысл-то какой? — негромко спросил молодой человек.
— Не знаю, — спокойно признала сестренка. — Вообще никаких
Волконский негромко скрипнул зубами. Попробуй из ЭТИХ что-то вытащи. Нет, это не значит, что сестренка оставит свои попытки. Вовсе нет. Просто шансы ОЧЕНЬ невелики.
— Как вообще она там оказалась? — негромко буркнул Павел.
Он как-то не припомнил за Леной любви к подобным заведениям.
— Скоро выясню, — пообещала Света. — Уже передала ее комм техническому отделу.
— Откуда у тебя?.. — не сразу сообразил парень, но тут же поднял голову, взглянув на подбородок блондиночки. — Понял.
— Вот-вот, — буркнула любимая сестренка. — Хоть кто-то головой думал и сработал правильно.
Павлу стало немного стыдно. Такая потеря контроля это… очень нехорошо.
— Принял, когда первые результаты?
— Утром, Паша, утром, — чуть зло откликнулась аналитик. — И я очень надеюсь, что ты это время проспишь. Никуда твоя Кошкина не де… Ой!
Павел мысленно согласился. Именно в этом из основная проблема: Лена сейчас там, откуда действительно деться просто некуда.
Впрочем, и совет был хорош. Пренебрегать им не стоило.
— Как Юсупова? — негромко поинтересовался клановец.
Вот еще не хватало, чтобы «принцесска» после того, как он сам вырубился, чего-нибудь натворила.
— Неужели наш занятой Глава Рода все-таки вспомнил о ничтожной мне?! — обиженно буркнула та с переднего пассажирского сидения.
На выпад у клановца не было ни сил, ни желания хоть как-то реагировать. Цела, да и ладно!
«Ау!» — мысленно прошипел молодой человек одновременно с вибрацией своего комма.
«Твою мать!» — негромко оценил ситуацию Волконский, радуясь, что в нынешний раз он хотя бы ляпнул подобную фигню вслух. А то с него бы сталось…
— Слушаю вас, Константин Дмитриевич, — привычно ответил он.
— Павел Анатольевич, — раздался негромкий голос явно уставшего цесаревича. — Жду вас в четверг. Время и место дополнительно сообщит мой секретарь. Извольте быть.
— Так есть! — ответил Павел уже тоновым гудкам.
Отныне у клановца оставалось всего лишь три дня, чтобы хоть как-то объяснить недовольному своим опричникам ситуацию сюзерену.
И стоило поторопиться. Пока в голове у Павла мыслей не было совсем никаких.
Глава 21
Глава 21
— Пропащее поколение! —
Павел стиснул зубы. Больше всего ему хотелось отправить собеседника ко всем чертям. Или воспользоваться запертым ныне в домашнем сейфе табельным. Но увы, переходилось униженно внимать, тщательно изображая почтение… и стараться не думать о том, где бы ему сейчас действительно стоило бы быть!
— Вот тебе, мальчишка, вообще слово «ответственность» не известно!..
Резкий вдох и протяжный выдох. Все равно разодетый по последней моде позапрошлого века профессор слушал только себя.
— … Ведь важнейшая из наук…
Волконский молчал.
В Классы утром лететь не хотелось. Особенно с учетом пришедших прямо перед выходом новостей! Однако клановец заставил себя дисциплинированно встать, собраться и сесть в муниципальный глайдер. На «Вихре», конечно, было бы удобнее. Вот только молодой человек отчего-то сильно подозревал, что появление такой машины на школьной парковке вызовет серьезный ажиотаж.
В этом всем был смысл. И куда более глубокий, чем казалось на первый взгляд. Он уже продемонстрировал своему сюзерену, что «исполнять» умеет. На трезвую… читай выспавшуюся голову ему идея двинуть кулаком по лицу «палача» и самому показалось несколько импульсивной.
Дурью полной, проще говоря!
Кошкиной прямо сейчас он помочь не мог. Светлана и ее «умники» работали с коммом Лены и собирали по крупицам картину произошедшего накануне. К удивлению Павла, государева канцелярия без проблем предоставила Волконской доступ к материалам следствия.
В общем, сейчас требовалось вести себя тише воды и ниже травы. Просто потому, что самый страшный грех в его нынешнем положении — уверить начальство в потере собственной адекватности. Ведь как нередко говаривала Тишь, самое грустное в этом мире вдруг понять, что ты никому не нужен. А уж если на тебя еще при этом и соответствующие формы допуска оформлены, то все становится совсем нехорошо.
Именно поэтому Волконский с утра собрался, попрощался с «домочадцами» (после его выступления вполне вероятен вариант выйти из дома и совершенно никуда не прийти!) и отправился в Классы. Подтягивать «хвосты».
— … Почему я должен из-за всяких там раздолбаев?.. — все продолжал вдохновенно вещать старик, упиваясь каждой секундой своего страстного монолога.
И да, он был, наверное, единственным преподавателем, кто мог себе подобное позволить. Родство с князьями Старицкими вполне было отличным «зонтиком» от всяческих неприятностей. А еще возраст. Многое проще было списать на маразм, чем разбираться с древним Родом.
— Лев Геннадьевич, — в очередной раз вдохнул молодой человек, едва старик сделал паузу, чтобы перевести дух.