Гимназистка. Нечаянное турне
Шрифт:
— Мне уже кажется, Анна Дмитриевна, что страшнее вас ничего быть не может, — огрызнулся он.
Но сделал это уже не с таким пылом, как раньше. Противостоять сразу трём дамам сложно даже песцовым. Особенно если одна, хоть и не говорит по-русски, но сразу требует разъяснений, о чём мы секретничаем на непонятном ей языке. Боится, наверное, что договоримся за её спиной.
— Или судьба приготовила вам нечто совершенно ужасное? — предположила мисс Мэннинг, выслушав моё объяснение. — А Анна героически ей противостоит.
Возможно, она даже убедила бы кавалера в моей
Вместе с нами на перрон вывалился подозрительный тип, от которого сразу зафонило магией, скорее всего, от включённого артефакта. Он зашнырял по перрону, вызывая лишь слабый интерес железнодорожников, из чего я сделала вывод, что появился он тут не впервые и наверняка по мою душу. Я старательно притворялась, что не замечаю, но на самом деле внутри всё сжималось от страха. Выдержит ли моя маскировка проверку артефактами? К счастью, шпик нами не заинтересовался и устроился рядом со входом, ожидая появления других пассажиров, которых пока не было. Меня это успокоило, но не настолько, чтобы окончательно про него забыть, и я время от времени косилась в его сторону.
Мисс Мэннинг же на шпика не обратила ни малейшего внимания, поскольку была увлечена очередным скандалом, который она устраивала Песцову. Багажа не было, а без багажа она в поезд садиться не собиралась, пусть он пока ещё даже не подъехал, а только придвигался к станции, постепенно замедляя ход, чтобы застыть точно напротив перрона. Сразу за паровозом было два глухих вагона, тёмно-коричневый, который в свете фонарей казался почти чёрным, и зелёный, на котором была прикреплена треугольная табличка «Почта». Остальные вагоны были синими и жёлтыми с аккуратными надписями по верху «Прямое сибирское сообщение». Наверное, при солнечном свете поезд выглядит очень нарядно и заметен издалека, особенно на фоне снега.
Почти одновременно с поездом на перрон въехала тележка с кучей чемоданов и сундуков.
— Вот ваши вещи, Филиппа, — обрадованно махнул на неё Песцов. — Можете спокойно садиться в вагон.
И точно: рядом с носильщиком с сосредоточенным видом шагал запыхавшийся тип со значком гостиницы на шапке, хорошо различимом даже при свете фонарей. При его появлении шпик оживился, и я почувствовала усиление работы артефакта. Судя по всему, были просканированы служащий гостиницы, оба носильщика и все вещи на тележке. Если бы я собиралась выбраться из Ильинска в сундуке мисс Мэннинг, сейчас потерпела бы сокрушительное поражение.
— Пойдёмте же в тепло, Филиппа, — нетерпеливо продолжил уговоры Песцов. — Сейчас ваши вещи погрузят и вам принесут квитанции.
— Хочу наблюдать за погрузкой, — заупрямилась мисс Мэннинг. — Чтобы быть уверенной, что ничего не пропало.
Она попыталась шмыгнуть опять покрасневшим носиком как можно более незаметно, но это у неё не получилось. Если уж я заметила, то Песцов, стоящий к ней почти вплотную, точно обратил внимание, поскольку предложил:
— Я прослежу. К чему вам мёрзнуть?
— Ах, Дмитрий, я лучше замёрзну и отогреюсь, чем останусь без столь необходимых мне вещей, — заявила мисс Мэннинг и размашистым шагом, присущим скорее мужчинам, направилась к самому первому, коричневому вагону, около которого остановилась тележка. Там она на несколько раз пересчитала свои вещи, невольно вызвав в моей памяти подходящие случаю строки:
Дама сдавала в багаж
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картину,
Корзину,
Картонку
И маленькую собачонку. *
Дивана и собачонки, слава богу, не было, зато остального оказалось в избытке. Более того, кроме чемоданов и корзин, имелись ещё увесистые сундуки, которые с трудом поднимались грузчиками, но находили своё место в необъятных глубинах багажного вагона. Грузчики работали споро, и вскоре всё оказалось погружено, а мисс Мэннинг вручили зелёные квитанции, которые она подозрительно пересчитала и успокоенно передала Песцову.
— Всё в порядке, Дмитрий, — проворковала она и почти повисла на кавалере, — мы можем спокойно ехать.
Заходя в вагон, я обернулась, но шпик мной так и не заинтересовался. Возможно, конечно, что он тут вообще не по мою душу, но подозрения мои проходить не хотели. Последний взгляд на перрон — и я отбросив посторонние мысли, пристроилась в кильватер мисс Мэннинг, делая вид, что я всего лишь часть её свиты.
На удивление, моё место оказалось в первом классе, подле певицы. Более того, между нашими купе была общая дверь, что сразу же обнаружил Песцов, надулся и предложил либо поменяться со мной местами, либо вообще отправить меня в вагон второго класса, к горничной.
— Анна мне нужна рядом, — отрезала мисс Мэннинг, осматривая купе с явным желанием найти недостатки и обвинить в них и без того страдающего Песцова.
На мой взгляд, придраться там было не к чему. Пусть купе было небольшим относительно комнат в гостинице, но позволяло разместиться со всеми удобствами. Мягкий диван, обитый синим бархатом, был огромен, и спать на нём наверняка было удобно. Напротив него стояло глубокое кресло и висело зеркало, а посредине имелся столик со скатертью, на котором стояла лампа с абажуром, дающая мягкий слабый свет. Мисс Мэннинг сняла шапочку и пристроила её на сетку над диваном, а затем сбросила пальто. В вагоне было не просто тепло, а жарко.