Гимны забытых созданий
Шрифт:
Щелк-щелк-щелк.
И вот – песня. Прекрасная, наполненная смыслом и красотой – то, чего у него никогда не было. Изар закрыл глаза, уткнулся лбом в холодную стену и слушал.
«Вздох мой, как стало легко!Воздух вливается в окна,Время. Мы вышли из дома,Мы стоим над обрывом,Встречая рассвет…»Его сердце успокоилось – оно трепетало и внимало. Каждому слову, каждому звуку. Будто человек обращался
Дрожащими пальцами он вытер слезы. Свобода – беспредельная свобода – поглотила его. А этот человек – кто бы он ни был, когда бы он ни жил – знал все. Знал и указывал путь, как бы странно это не звучало.
Еще много песен услышал Изар в этот вечер: прекрасных, страшных, пронзающих сердце, но когда он уснул – уснул почти без страха – при свете, в его сердце была лишь одна.
Он проснулся от запаха травы. Его руки были в земле, а под ногтями застряла осока и что-то желтое.
Юноша вылил себе на руки остатки воды, запихал в карманы вчерашние крекеры, надел пояс, прижал к груди драгоценный проигрыватель и вышел в коридор, который был все так же пуст.
Над городом загорелся рассвет. Воздух был холоден и звенел тишиной.
Какое-то особое чувство, которое бывает только у ранних птиц, охватило парня. А еще сырость: серая водолазка больше не грела, и черно-белые кеды промокли от мокрой травы.
Мимо брошенных домов, машин и теней он шел к океану. Вчера другая песня сообщила ему, что все живое уходит в океан, и он воспринял это как знак, за неимением других.
Шмыг – слева, хрусть – справа.
Он сжал нож, но это не те, кто приносит вред. К этим он привык.
Он остановился, подумал. Залез на машину, протянул руки к небу и рассмеялся. Тихо – громче он пока не смел, но он смеялся. Впервые за много лет.
Его никто не убил. Хотя, чего ему боятся? Он и так не жил. А если его новый друг (и когда успел?) примет его, то он узнает жизнь. Потому что этот парень ничего не боится, ходит во тьму, гуляет туда, сражается с бандитами и носит с собой прекрасные пророческие вещи.
И он, Изар, станет таким же или же с ним.
Он пойдет и найдет своего нового друга.
У него есть цель, свобода и, возможно, будет жизнь.
Главное – чтоб исчез запах страха.
Вниз, все дальше вниз по мокрой от росы траве. Он продрог насквозь.
Тусклые
Изар напевал песню про смерть и дрожал от утреннего воздуха.
Мимо проплыл огонек. Он лукаво мигнул в окне первого этажа и вылетел на лестницу.
Изар замер: смутные, горькие воспоминания пробудились в его душе. Он вбежал в распахнутую дверь подъезда и последовал за светом.
Огонек поднялся выше, еще выше. Третий этаж, еще одна открытая дверь. Маленькая, захламленная квартира. Обшарпанные цветочные обои, потрепанная мебель и картины далеких пейзажей.
Свет свернул налево и устроился на кухонном столе.
Половицы скрипели под ногами юноши, жутко взвизгнула дверь. Он не обратил внимания: его заворожил блуждающий огонек.
Он приветливо моргнул: «Говори».
– Так давно. Ты был феей. Для меня, – Изар говорил почти шепотом. – А может, и нет. Может не ты, а кто-то похожий. Так долго, а потом исчез. Ушел. А я ждал, ты тогда был единственным другом.
Снова рябь света и сальто вокруг сахарницы.
– Ничего, я бы тоже от себя ушел. Такой трус. Это ужасно. И плохо.
Огонек покрутился вокруг своей оси и лизнул ладонь юноши. Он улыбнулся.
– А теперь. Теперь я снова ваш. Как и тогда.
Диана
– Слушай, Виктор, а разве с парусом было бы не легче? Или мотором. Мы, вообще-то, притащили с собой только бревна и веревки, а с учетом того, что мы – современные люди, а не Робинзоны – это просто глупо.
Диана вертела в руках «Кораблестроение» и показывала мужчине интересующие ее страницы. Там было все о кораблях: от древних дракаров до современных яхт, а вот глава про плоты оказалась возмутительно короткой. Виктор смотрел на девушку сверху вниз, без единой эмоции на лице. Диана впервые засомневалась в собственной компетенции указывать людям, что и как нужно делать. Но блондин лишь кивнул в знак того, что слушает и внимает, так что Ди продолжила:
– Так что, по-хорошему, нужно использовать оба варианта. Но мотор мы вряд ли найдем – если только в лодочном магазине, а вот парус сшить можно хоть из занавесок, но лучше из более плотной ткани, конечно.
– Тебе стоило сказать об этом вчера, Диана, пока мы еще были в городе.
– Ну, извините, я была слегка занята поимкой твоей собаки! – огрызнулась девушка.
– Это не моя собака. И не мой кот. И не мои друзья. Они просто живут здесь. А все мое за океаном, так что решай, где нам достать парус.
– Давай мы сходим и наберем покрывал из соседних домов! – Юпитер возник из ниоткуда. – И принесем сюда. И сошьем парус. А если хочешь, можем сходить в какой-нибудь лодочный магазин.
– Тебя что, жизнь вообще ничему не учит? – в голосе Виктора впервые послышалось легкое раздражение. – Ты же вчера так чуть не погиб.
– Ну, не погиб же, – равнодушно пожал плечами юноша. – А сегодня отличная погода для поисков. В общем, как решите – свистните. Я пока помогу Короту, – он развернулся и пошел по направлению к будущему плоту.