Гиперборейский Ключ
Шрифт:
Вечно непредсказуемый Кощей с его постоянной иронией на грани сарказма, своими словами и поступками ставящий людей в тупик. Но как чародей, как воин, как истинный лидер он был и остается вне конкуренции. А сопровождавшая его нечисть? В сознании происходила явная переоценка этих казавшихся страшными и опасными для обычных людей существ. Даже додолы, древнее племя то ли людей, то ли нелюдей, воспринимались по-другому. Особенно после посещения форпоста.
Хмурая Нодья, разочаровавшаяся в образе жизни исконных додолов. Для нее оказался непреодолимым разрыв в миропонимании со старым народом. Это все равно, как если бы современная горожанка попала в уездный центр начала девятнадцатого
Местные амазонки Пок и Тат. На вид им около двадцати лет, а в душе они – дети. Во всяком случае, гак оценивал Басанов форпостских додолок. Это здесь, в Гиперборее женщина-воин может считаться сложившейся личностью, заработавшей авторитет с оружием в руках, но по земным понятиям все иначе. И чего они сорвались от привычного быта, образа жизни? Может, молодой ведун Пашка этому виной?
Басанов усмехнулся. Как странно все складывается. Хвативший московской жизни, нашедший душевное равновесие в родной деревне, молодой ведун на первый взгляд жил самодостаточной и размеренной жизнью, по ламбушским понятиям. Все вроде бы за него решено деревенскими родичами. Наверняка и цевеста подобрана. Да, похоже, влюбился парень сразу и наповал. Так все же кто? Тат или Пок?
А нелюдь? Веселый Рудольф, на все отвечающий добродушной улыбкой, но способный превратиться в кровожадного зверя. Айна, секс-бомба и саблезубая рысь в одном лице. В них молодой боярин все больше и больше улавливал человеческие черты. И часто более человечные, чем у многих людей. Даже хохмач и похабник Глузь, суть которого – губить человеческие души, стал товарищем по оружию. Кто бы сказал Никите такое еще совсем недавно, он бы рассмеялся. Но здесь, в Гиперборее, он по-другому начал воспринимать тех, кто его окружает. Возможно, после возвращения домой, на Землю, все станет по-прежнему. Но сейчас они в чужом мире, и у них есть важное дело, требующее от всех смелости и сплоченности.
Почти неслышно подошел Кощей и, кося взглядом на замерших додолок и Пашку, сказал, обращаясь к Никите:
– Вспомни пророчество Ма-а: ущерб для их народа и, возможно, прибавка нашему племени. Жизнь покажет, насколько всякое пророчество верно.
Глава 5
ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК
Трудно сказать, сколько они прошагали, когда Кощей указал на узкую лесную дорогу, отходящую в сторону от желтой брусчатки.
– Нам туда, – сказал он. – Во всяком случае, в том направлении.
Роль разведчиков сразу же взяли на себя амазонки. К ним присоединилась Нодья. Воительницы с потрясающей ловкостью скользили по лесу без малейшего звука, а отряд сплоченной группой двигался за ними.
Слегка утоптанная дорога постепенно сошла на нет, идти стало труднее. Тем не менее за день отмахали около пятидесяти верст без особых происшествий и наконец устроили привал.
Поначалу все напоминало пикничок на природе. Костер, легкая палатка, котелок с горячим чаем, разложенная на клеенке снедь. Лежи себе на травке и отдыхай. Басанов с удовольствием вытянул гудящие от усталости ноги. Расслабленность и лень овладели им, ничего не хотелось делать. Похоже, подобные чувства испытывали и все остальные. Кроме Кощея.
Он подошел к Никите и со своей обычной иронией поинтересовался, кто является старшим в отряде и не забыл ли он о том, что они находятся в чужом мире, в любой момент готовом преподнести какой-нибудь сюрприз.
Басанов вспыхнул от досады на себя самого. В чужом лесу, при пережитых накануне опасностях вести себя так беспечно – просто никуда
Почти ничего делать самому не пришлось. Расслабившиеся было соратники развили бурную деятельность, разделившись на смены по охране лагеря и патрулированию подступов к месту отдыха. Каждый знал свое дело и не лез с глупыми идеями, и все же… В глубине души Никита недоумевал, почему беспечность стала для него, да и для других чуть ли не нормой? И это в Гиперборее! Стараясь не показывать тревоги, Басанов с деловым видом обошел лагерь и убедился в том, что такое же чувство то ли стыда, то ли раскаяния присутствует и у остальных. Подсел к устроившемуся у огня Кощею, поинтересовался, не чувствует ли он чего-нибудь странного в поведении товарищей.
Лениво вороша длинной веткой рассыпающиеся искрами угли, Лесной Хозяин кивнул куда-то в сторону.
– Никита, есть такие вещи, которые ты обязан замечать, – проговорил он. – За нами следят, и давно. Не спрашивай кто – не знаю. На нас пытаются воздействовать. Кто-то или что-то создает в наших умах чувство расслабленности, необязательности и эйфории. Все так явно. И я просто удивлен, что до тебя это только-только дошло. Слава Создателю, что ты очнулся от грез. А теперь слушай. Как стемнеет – жди гостей. И не простых. Колдовство вокруг нас творится нешуточное. Будут делать нас безвольными, как мясо на подносе. Додолки местные – хорошие бойцы, Бастров – парень хоть куда, но биться придется нам. Мне, тебе, Павлу, Марии. Всем, кто может на колдовство ответить колдовством. Так что – ждем. Солнце скоро зайдет. Готовься.
Ночная тьма под лесным пологом сгустилась почти мгновенно. Стремительно темнеющее небо слилось с пустой листвой, и только яркий огонь костра отодвигал окружающую темноту от лагеря. Изображая расслабленных переходом туристов, люди разлеглись спиною к огню в ожидании преследователей. Нелюдь же проявлять показушную беспечность не спешила. Рудольф привычно маячил за спиною Лесного Хозяина, додолки встали на охрану. Бесенок и Айна отошли от лагеря и скрылись среди гигантских черных стволов деревьев.
– Не останавливай их, – услышал Никита шепот Кощея в тот момент, когда хотел окликнуть их и вернуть назад. – С ними ничего не случится. Ведь лесная дева в любом лесу защиту найдет, а бесенок, не смотри, что маленький, самостоятельно из любой проблемы вывернется. Да и резерв за спиною врага не помешает.
Колышущиеся черные тени отделились от окружающих лагерь толстых деревьев и бесшумно двинулись к стоянке. Додолки слились с высокой травой. Никита даже не заметил, когда они сделали это.
Первым в дело вступил Северин. В ночной тишине щелчок арбалета был сродни выстрелу из пушки. Особенно когда выпущены три стрелы в самый короткий промежуток времени. Выстрелы стали сигналом для всех.
С полтора десятка закутанных в черные накидки фигур с завыванием ринулись на изготовившихся к бою защитников лагеря. А защитниками в этот вечер стали все. В воздухе замелькали изогнутые клинки на длинных рукоятях. Такие же, как и тот, что матушка Ма-а подарила Маше. Вокруг костра завязалась отчаянная схватка. Боксер, прежде настороженно водивший ушами во все стороны, сорвался с места и, утробно рыча, прыгнул в темноту. Следом, издавая воинственные звуки, ринулись полканы. Звон железа, треск магических молний, крики и завывания смешались в жуткую какофонию. Амазонки и Северин явно уступали вооруженному длинными изогнутыми предметами противнику, но удерживать на расстоянии могли. Под защитой воительниц Бастров метко разряжал арбалеты в нападавших. Когда же стрелы кончились, подхватил валявшееся на земле копье и с яростью берсерка ринулся на помощь девушкам.