Гиперион восхождение

Симович Сим

– Слава? Я посмотрел на него с недоумением. Слава — это пустая иллюзия. Она проходит как ветер. Настоящее наследие — это не то, что помнят, а то, что остаётся. И всё это продолжат люди коих ты вдохновил. Ибо мир стал чуть лучше благодаря тебе.

Демон притих. Он вглядывался в меня, словно пытался разобраться в моих словах.

– Ты говоришь как философ, - наконец промолвил он.
– Но философия не спасает от смерти.

– Может и так, - ответил я.
– Но она хотя бы делает смерть значимой.

Демон подошёл ближе, его взгляд стал

ещё более проницательным.

– Что есть смерть, когда твоя жизнь ничего не стоит?
– прошептал он.
– Какое значение имеет оставленное наследие, если никому не нужно то, что ты создал?

– Я не знаю, - честно ответил я.
– Но я верю, что каждый может оставить след, независимо от того, как он живёт. И это может иметь значение.

Демон неожиданно согласился, улыбка появилась на его лице, не казалась издевательской, а как будто озарённая светом понимания.

– Ты прав.
– прошептал он.
– Каждому своё.

Он сделал шаг назад, и его тень исчезла во тьме.

Вечерний Данциг, словно застывший в ожидании, окутывал себя густой дымкой из соленого морского воздуха и ароматов старых, полузабытых историй. Тусклые, едва уцелевшие фонари, расположенные вдоль узких, мощёных брусчаткой улочек, отбрасывали на стены домов причудливые тени, как застывшие призраки прошлого. На старых кирпичных стенах ещё виднелись следы времени: потёртости, трещины, растущие с каждой осенней бурей, словно шрамы, рассказывающие о прожитых веках.

Над крышами, покрытыми красной черепицей, тянулись темные силуэты готических шпилей, возвышаясь над городом, словно молчаливые стражи, хранящие тайны веков. Их острые вершины казались пронзать туман, словно пытаясь проникнуть в самую глубину ночи.

В этой мрачной тьме, где всякая улочка казалась забытой, а каждый дом – запертым хранилищем давно забытых секретов, я заметил мелькнувшую синюю шинель. Она, словно призрак, скользнула по улице, и только лёгкий шелест воротника, да едва уловимый запах такого знакомого табака свидетельствовали о его присутствии. В этом шелесте и запахе было что-то неожиданное. Что-то, что в миг заставило забыть о всех остальных звуках и ароматах города.

Я невольно повернул голову, чтобы отследить то самое движение. В тот же момент на краю тротуара, под светом тусклого фонаря, я заметил едва тлеющий огонёк, который, как и шинель, стремительно исчезал в сумерках. Это была сигарета, брошенная на мокрый асфальт, словно небрежно выброшенный момент времени.

В воздухе застыл едва уловимый аромат табака, перемешанный с запахом соленого морского воздуха и сырого камня. В этом странном сочетании запахов и недосказанности таилась загадка. Кто был этот таинственный человек в синей шинели, и куда он так спешил? Эти вопросы невольно зародились в моём сознании, словно призрачное эхо прошедшего момента.

Время будто замерло на мгновение, застыв в преддверии катастрофы. Врата в Инферно, зияющие чёрной бездной, всё так же сияли. Неожиданно, как удар грома, раздался глухой треск. Врата, до

этого неподвижные, с ужасным грохотом схлопнулись. Из трещины между ними вырвался клубок густого чёрного дыма, наполненного запахом серы и гнили.

По земле прокатилась волна жара, а воздух наполнился невыносимым запахом разложения. Мир вокруг окутался мраком. И врата просто исчезли.

И только спустя несколько ужасных секунд, когда пыль осела, а грохот утих, стало видно ужасающее следствие вторжения демонов. Там, где ещё недавно процветала жизнь, теперь царила лишь смерть и разрушение. Дома были разрушены, улицы завалены обломками, а воздух наполнен запахом крови и горечи.

Демонов не было, но их присутствие ощущалось в каждом разрушенном камне, в каждой капле крови, в каждом запахе разложения. Они ушли, оставив за собой только свидетельства своего ужасающего похода.

Упав на колени, устало вздыхаю, и действие алхимического допинга тут же сходит на нет. Моего лица касаются чьи-то нежные руки, и я слышу смутно знакомый женский голос.

– Жив, карапуз?
– Ви радостно улыбнулась, а из её глаз текли слёзы.
– Думала, не успею...

Позади неё возвышались чёрные латники из царской армии и морпехи, которые приняли посильное участие в обороне города.

– Всё хорошо. Просто не отпускай меня и дай немного погреться.
– обессиленно улыбнулся в ответ и коснулся своей окровавленной кистью её нежных и таких тёплых рук.
– Пожалуйста...

– Хорошо...
– Витория улыбнулась, но так и не перестала лить слёзы.

– Глупая Ви. Всё хорошо!
– неожиданно для себя смеюсь и тут же отрубаюсь окончательно, уходя в царство Морфея.

***

(Где-то на задворках Инферно)

– Так почему вы не принесли мне души наследника Куси?
– зеленоглазый демон брюнет задумчиво пилил взором своих слуг.

Он задумчиво потягивал кальян с шартрезовым табачком.

– Крид? Всегда Крид... Вы бы ещё молиться на него начали...
– брюнет лишь усмехнулся.

Выдыхая кальянный дым в лица своих легатов, он чему-то задумчиво кивнул.

– Хорошо. Значит, пора будить старину Карима. Пускай поработает и немного развеется в техномагическом мире. Не всё ж ему чужие миры разорять?
– словно спрашивая у самого себя, произнёс демон.
– И да... Мне очень и очень нужна душа наследника Куси, и неважно, как она будет получена...
– вновь выдыхая облако зелёного дыма, Малик дэ Сад хищно улыбнулся.
– А теперь пошли прочь, а не то скормлю ваш легион Ифриту...
– в глазах брюнета плясали бесенята, устроившие оргию с суккубами, и ничего хорошего это никому не обещало.

– Витя-Витя...
– демон задумчиво рассмеялся.
– Совсем ты размяк, старый друг.
– Ну ничего, я развею твои печали, и мы, как в старые добрые, вновь пройдёмся огнём и мечом по различным мирам. Но сначала нужна та самая душа для открытия врат мультиверсуса.

*****