Гиперион. Падение Гипериона
Шрифт:
– Во-первых, наши разведданные о Роях оказались скудными по нашей вине, – начал Насита. Под куполом тут же вспыхнули новые графики. – Зонды-разведчики и станции слежения не могли идентифицировать каждую единицу кочевого флота Бродяг. В результате реальная боевая мощь данного Роя была серьезно недооценена. Наши попытки прорвать их оборону с использованием палубных истребителей и факельщиков оказались не столь успешными, как ожидалось.
Во-вторых, необходимость сохранять чрезвычайно протяженный оборонительный периметр системы Гипериона легла тяжким грузом на обе наши эскадры; выделение тяжелых кораблей в количестве достаточном для осуществления наступательных действий в то время не представлялось возможным.
Колчев прервал
– Адмирал, вы утверждаете, что мы не можем разбить врага или хотя бы отбить атаки Бродяг на систему Гипериона из-за нехватки кораблей. Я вас правильно понял?
Насита пристально посмотрел на сенатора, и я вспомнил картину, изображавшую самурая, который собирался обнажить меч для харакири.
– Правильно, сенатор Колчев.
– Однако на заседании кабинета не далее, чем одну стандартную неделю назад, вы заверяли нас, что двух эскадр достаточно, чтобы спасти Гиперион от вторжения и разорения, а также нанести этому Рою сокрушительный удар. В чем дело, адмирал?
Насита выпрямился во весь рост – он был теперь выше Морпурго, но все равно ниже среднего жителя Сети, – и повернулся лицом к Гладстон.
– Госпожа секретарь, я уже объяснил, почему следует изменить нашу стратегию. Может быть, мне снова объявить о начале совещания?
Мейна Гладстон облокотилась о стол, подперев голову ладонью, всем своим видом выражая напряженное внимание и усталость.
– Адмирал, – начала она тихо, – я считаю вопрос сенатора Колчева вполне относящимся к делу. Но я думаю также, что ситуация, обрисованная вами сегодня и на предыдущих совещаниях, говорит сама за себя. – Она повернулась к Колчеву: – Габриэль, мы ошиблись. При этом количестве задействованных сил мы получаем пат – это в лучшем случае. Бродяги подлее, крепче и гораздо многочисленнее, чем мы предполагали. – Она перевела взгляд на Наситу: – Адмирал, сколько кораблей вам требуется?
Насита закусил губу, очевидно, растерянный: он никак не ожидал услышать этот вопрос в начале совещания. Взглянув на Морпурго и прочих генералов, он решительно сцепил руки на животе, как распорядитель на похоронах.
– Двести. По меньшей мере двести военных кораблей первого класса.
Раздался скрип множества сидений. Я поднял глаза от рисунка: все перешептывались, растерянно озираясь по сторонам. Одна Гладстон сидела невозмутимо. Только через секунду я догадался, в чем дело.
Во всех ВКС не насчитывалось и шестисот таких кораблей. И каждый стоил целое состояние. Считанным мирам было по карману построить более одного-двух боевых звездолетов линейного класса, а колониальную планету, возмечтавшую о собственной эскадрилье факельщиков с двигателями Хоукинга, ждало полное банкротство. Однако любой из этих кораблей обладал фантастической мощью: ударный авианосец мог опустошить целую планету, соединение, состоящее из крейсеров и эсминцев, – взорвать звезду. Несомненно, что сосредоточенные в системе Гипериона корабли Гегемонии могли – будучи разосланными во все концы Сети по нуль-фарватерам транспортной матрицы ВКС – сокрушить большинство ее звездных систем. Веком ранее хватило полусотни таких кораблей, о которых говорил Насита, чтобы уничтожить флот Гленнон-Хайта и выжечь каленым железом самые корни мятежа.
И все же Насита требовал, чтобы в систему Гипериона были введены ДВЕ ТРЕТИ всего флота Гегемонии сразу. Я кожей ощутил, как по рядам электрической искрой пробежала тревога.
Сенатор Ришо с Возрождения-Вектор набралась храбрости первой:
– Адмирал, ведь мы никогда еще не осуществляли такой плотной концентрации космических сил, не так ли?
Голова Наситы повернулась плавно, как на подшипниках. Сдвинутые брови по-прежнему топорщились:
– Госпожа Ришо, никогда еще будущее Гегемонии не зависело в такой степени от действий флота.
– Да, я понимаю, – кивнула Ришо. – Но я хотела бы узнать, как это скажется на обороне Сети в других местах. Не слишком ли это рискованный шаг?
Насита
Внезапно по изображению пробежала рябь, и Сеть с Протекторатом разрослись до размеров Вселенной. Лишь на заднем плане – ради создания перспективы – мерцали сотни звезд.
– Перед вами диспозиция подразделений нашего флота, – объявил адмирал. Внутри золотого пятна и за его пределами зажглось несколько сотен ярко-оранжевых огоньков. Больше всего их было вокруг захолустной звезды, в которой я не сразу узнал светило Гипериона. – А это Рои Бродяг – по самым свежим наблюдениям. – Появилась дюжина красных линий. Стрелки и синие пунктирные хвосты указывали направления их движения. Даже столь крупный масштаб не показывал вторжения каких-либо Роев в пространство Гегемонии – за исключением одного из них, самого крупного, который, резко изменив курс, направлялся к системе Гипериона.
Я заметил, что эскадры ВКС в основном отслеживают перемещения Роев, если не считать скоплений кораблей вблизи баз и на орбитах неспокойных миров типа Мауи-Обетованной, Брешии и Кум-Рияда.
– Адмирал, – сказала Гладстон, отмахиваясь от комментариев. – Я думаю, вы позаботились рассчитать время передислокации флота в случае нарушения границы в какой-то другой точке.
На хмуром лице Наситы появилось что-то, могущее сойти за улыбку.
– Да, разумеется, госпожа секретарь, – снисходительно ответил он. – Если вы обратили внимание, ближайшие Рои, кроме того, что у Гипериона, находятся на значительном расстоянии. – Мы увидели скопление красных векторов под золотым облаком, где, как я предполагал, находились Небесные Врата, Роща Богов и Безбрежное Море. В таком масштабе Бродяги действительно казались весьма отдаленной угрозой. – Мы отмечаем миграции Роев по возмущениям поля Хоукинга, засеченными постами прослушивания в Сети и за ее пределами. Кроме того, наши зонды-разведчики регулярно определяют размеры их и направление движения.
– Как регулярно, адмирал? – перебил его сенатор Колчев.
– По крайней мере один раз в несколько лет, – отрезал Насита. – Следует учесть, что субъективная продолжительность рейса составляет несколько месяцев. Даже на гиперскорости полет занимает до двенадцати лет по нашему времени.
– Если наблюдения проводятся с интервалами в несколько лет, – настаивал сенатор, – откуда вам известно, где сейчас находятся Рои?
– Двигатели спин-звездолетов не лгут, сенатор, – проговорил Насита с нотками металла в голосе. – Возмущения поля Хоукинга подделать невозможно. То, что мы видим, – положение сотен или, в случае крупных Роев, тысяч отдельных работающих двигателей на данный момент. Эффект Хоукинга, как вам известно, распространяется без запаздывания во времени.
– Да, – отозвался Колчев тем же ровным и бесцветным тоном. – Но что, если Рои движутся медленнее спин-звездолетов?
Насита улыбнулся по-настоящему:
– Медленнее скорости света, сенатор?
– Вот именно.
Морпурго и другие военные покачали головами, пытаясь скрыть улыбки. Только капитан 3-го ранга Вильям Аджунта Ли внимательно, с серьезным лицом вслушивался в диалог.
– При движении медленнее скорости света, – назидательно произнес адмирал Насита, – нашим праправнукам придется задуматься, как предупредить о вторжении своих внуков.