Гиперион. Падение Гипериона
Шрифт:
Кассад бежал к стальному идолу, который появился первым, над чьей головой в единоборстве с болью корчились на шипах человеческие фигуры.
Шрайк развел руки, словно собираясь заключить Кассада в объятия. Из скрытых ножен на его запястьях, суставах, груди выползли кривые ятаганы.
Кассад снова закричал – и одним рывком преодолел оставшееся между ними расстояние.
Глава двадцать восьмая
– Я не полечу, – заявил Консул.
Пока отец Дюре присматривал за Ламией, они с Солом
Сол дотронулся до плеча Консула:
– Мы ведь уже все обсудили. Лететь должны именно вы.
Консул, покачав головой, задумчиво провел рукой по древнему ковру-самолету.
– А вдруг он выдержит двоих? Вы с Дюре могли бы добраться до места, где пришвартован «Бенарес».
Сол, подложив ладонь под крохотную головенку дочери, снова начал баюкать ее.
– Рахили двое суток от роду. Вы же знаете, нам нужно быть здесь.
Консул огляделся вокруг. Его глаза затуманились от боли.
– Это мне нужно быть здесь. Шрайк…
Дюре подался вперед. Свечение гробницы за их спинами озарило благородный лоб и высокие скулы.
– Сын мой, если вы останетесь, это будет не чем иным, как самоубийством. А если попытаетесь пригнать сюда корабль ради госпожи Брон и тамплиера, вы окажете благодеяние своим спутникам.
Консул потер виски и устало вздохнул.
– На коврике найдется место и для вас, преподобный отец.
Дюре улыбнулся.
– Каков бы ни был мой удел, я чувствую, что мне суждено встретить его здесь. Отправляйтесь! А я буду ждать вас.
Консул снова покачал головой, но послушно уселся на коврик и, подтянув к себе тяжелый рюкзак с припасами и снаряжением, пересчитал пакеты НЗ и бутылки с водой, которыми снабдил его Сол.
– Многовато. Оставьте себе половину, вам нужнее.
Дюре засмеялся.
– Благодаря госпоже Брон пищи и воды нам хватит на четверо суток. А если потом придется поститься, мне это не в диковинку.
– А если вернутся Силен и Кассад?
– Водой мы с ними поделимся, – сказал Сол. – Да и в конце концов можно еще разок сходить за продовольствием.
Консул вздохнул!
– Ну что ж!
Он коснулся нужной сенсорной нити, и маленький коврик стал жестким и поднялся на десять сантиметров над камнем. Если здешнее магнитное поле и капризничало, невооруженным глазом это было незаметно.
– При перелете через горы вам понадобится кислород, – напомнил Сол.
Консул вытащил из рюкзака осмотическую маску и проверил, цела ли она.
Сол протянул ему пистолет Ламии.
– Нет, что вы…
– От Шрайка он нам не защита, – возразил ученый. – А вам может – как знать – пригодиться.
Консул вздохнул и положил оружие и рюкзак. Затем он обменялся рукопожатиями со священником
– Удачи, – прошептал Дюре. – Да поможет вам Бог!
Консул молча кивнул, коснулся нитей и чуть наклонился вперед, когда летающий коврик подпрыгнул метров на пять. Слегка покачиваясь, он начал набирать высоту, словно взбираясь по невидимым рельсам.
Консул заложил правый вираж, держа курс на ворота долины, пролетел над дюнами, затем повернул налево к пустошам. Он оглянулся только однажды. Четыре фигуры у подножия Сфинкса – двое стоят, двое лежат – казались отсюда, с десятиметровой высоты, крошечными. А ребенка на руках Сола уже не было видно.
Как было условленно, Консул сначала направился на запад, к Граду Поэтов, в надежде обнаружить там Мартина Силена. Интуиция подсказывала ему, что упрямый поэт запросто мог свернуть туда.
Битва в небесах поутихла, и Консулу пришлось напрягать глаза, высматривая Силена в потемках. Он прошел над городом на двадцатиметровой высоте, лавируя между дырявыми куполами и остриями шпилей. Никаких следов. Если даже Ламия и Силен проходили здесь, отпечатки их ног давно стер ночной ветер – тот самый, что теребил сейчас волосы Консула и рвал с него одежду.
Здесь, наверху, холод был ощутимее. Когда ковер-самолет на миг терял, а потом вновь нащупывал шаткие поручни силовых линий, Консула не на шутку подбрасывало. Коварное магнитное поле Гипериона и изношенные левитационные нити могли в любую минуту швырнуть его на землю, задолго до того, как на горизонте покажется Китс. Он несколько раз позвал Силена, но никто ему не ответил, только стая голубей с шумом сорвалась со своих насестов под разбитым куполом древней галереи. Покачав головой, Консул повернул на юг, к Уздечке.
Историю этого коврика он услышал впервые от деда. То была одна из самой первой серии подобных игрушек, изготовленных вручную Владимиром Шолоховым, известным на всю Сеть знатоком чешуекрылых и конструктором электромобилей, возможно даже, тот самый коврик, который он преподнес своей юной племяннице. Любовь Шолохова к девочке вошла в легенды, как и то обстоятельство, что она отвергла его подарок.
Но кое-кому идея пришлась по вкусу, и, хотя на мирах с оживленным воздушным движением ковры-самолеты вскоре запретили, на колониальных планетах ими продолжали пользоваться. На Мауи-Обетованной этот коврик свел деда Консула с его бабкой.
Консул взглянул на приближающийся горный хребет. За десять минут он проделал путь, который несколько дней назад занял у них почти два часа. Вначале он планировал сесть у Башни Хроноса и поискать следы Силена, но друзья отговорили его: что бы ни случилось с поэтом, Консулу не следовало подвергать себя опасности в самом начале путешествия. Поэтому он удовлетворился тем, что сделал круг над Башней, заглядывая в окна и выкрикивая имя поэта. При желании Консул мог бы дотронуться до перил балкона, откуда трое суток назад им открылась долина.