Гиперион. Падение Гипериона
Шрифт:
– Благодарю, что согласились принять меня, господин Хардин, – учтиво склонил голову Дюре.
Истинный Глас – духовный наставник миллионов последователей Мюира, но Дюре известно, что тамплиеры не терпят титулов и подобострастия. Затем он обернулся к епископу:
– Ваше превосходительство, я и мечтать не смел о чести встретиться с вами.
Епископ культа Шрайка еле заметно кивнул:
– Я здесь с визитом. Господин Хардин полагает, что мое присутствие на вашей с ним встрече может быть в некотором роде полезно. Рад с вами познакомиться, отец
Тамплиер жестом указал Дюре на место напротив себя и епископа. Дюре сел и положил на полированную столешницу руки, делая вид, что не в силах оторваться от восхитительного узора древесины. Половина спецслужб Гегемонии сбилась с ног в поисках епископа культа Шрайка, и его присутствие здесь грозило непредвиденными осложнениями.
– Не правда ли, знаменательно, – начал епископ, – что в этот день здесь сошлись представители трех глубочайших верований человечества?
– Да, – без промедления отозвался отец Дюре. – Глубочайших, но вряд ли правомочных представлять большинство людей. Из почти ста пятидесяти миллиардов душ Католическая Церковь может претендовать на неполный миллион. Паства Шр… э-э Церкви Последнего Искупления насчитывает от пяти до десяти миллионов. А сколько сейчас тамплиеров, господин Хардин?
– Двадцать три миллиона, – тихо ответил тот. – Многие миряне поддерживают наши экологические начинания и рады вступить в наши ряды, но братство не допускает в свое лоно посторонних.
Епископ потер один из своих подбородков. Кожа у него была очень бледная, и он постоянно щурился, словно с непривычки к дневному свету.
– Дзен-гностики заявляют, что у них сорок миллиардов приверженцев, – внезапно громыхнул он. – Но что это за религия такая? Без храмов. Без священников. Без святых книг. Без всякого понятия о грехе.
Дюре улыбнулся:
– По-видимому, именно это верование наиболее созвучно современности. И не только современности. Ему уже много веков.
– Тьфу! – Епископ хлопнул ладонью по столу, и Дюре поморщился, услышав стук металлических перстней по мюиру.
– Откуда вы меня знаете? – спросил он.
Тамплиер вместо ответа приподнял голову, и Дюре увидел мельтешение солнечных бликов на его носу, щеках и длинном подбородке, исчезающем в тени капюшона.
– Мы вас выбирали, – буркнул епископ. – И вас, и других паломников.
– Вы, то есть Церковь Шрайка? – спросил Дюре.
Епископ нахмурился и молча кивнул.
– Зачем вам мятежи? – продолжал Дюре. – Зачем проливать кровь, когда Гегемонии угрожает опасность?
Епископ вновь потер свой многоярусный подбородок. В лучах заката сверкнули красные и черные камни на перстнях. За его спиной шуршал миллионами листьев вечерний бриз, пахнущий дождем и цветами.
– Затем, что наступили последние дни. Сбывается то, что Аватара предрек нам много столетий назад. То, что вы именуете мятежами, есть начало предсмертных судорог цивилизации, заслужившей свою гибель. Дни Искупления наступили, и Повелитель Боли скоро появится среди нас.
– Повелитель
Как бы желая смягчить резкость епископа, тамплиер умоляюще взмахнул рукой и заговорил:
– Отец Дюре, мы ведаем о вашем чудесном возрождении.
– Это не чудо, – возразил Дюре. – А всего-навсего каприз паразита, прозванного крестоформом.
Длинные желтовато-коричневые пальцы снова описали дугу в воздухе.
– Как бы вы ни относились к этому факту, святой отец, Братство радуется, что вы опять с нами. Пожалуйста, задайте нам вопросы, о которых вы упомянули ранее.
Дюре погладил ладонями деревянный стул и покосился на сидящую напротив красно-черную глыбу – епископа.
– Ваши организации некоторое время работали совместно, не так ли? – сказал Дюре. – Братство Тамплиеров и Церковь Шрайка.
– Церковь Последнего Искупления! – низким басом рявкнул епископ.
Дюре кивнул.
– Пусть так. Но почему? Что вас объединяет?
Истинный Глас Мирового Древа наклонился вперед, и лицо его снова нырнуло в тьму капюшона.
– Поймите, святой отец, в пророчествах Церкви Последнего Искупления много общего с миссией, порученной нам Мюиром.
Только в них содержится правда о каре, ниспосланной человечеству за уничтожение его собственного мира.
– Старую Землю сгубило вовсе не человечество, – возразил Дюре. – Всему виной – и это общеизвестный и бесспорный факт – ошибка компьютера при работе Киевской Группы с миниатюрной черной дырой.
Тамплиер покачал головой.
– Всему виной людская самонадеянность, – сказал он негромко. – Самонадеянность, заставившая истребить все виды, у которых со временем мог развиться разум. Алуиты Сенешаи, цеппелины Вихря, болотные кентавры Сада и крупные приматы Старой Земли…
– Да, – согласился Дюре. – Все так. Но разве этого достаточно для вынесения всему роду человеческому смертного приговора?
– Приговор был вынесен силой куда более великой, чем мы с вами, – громоподобно возгласил епископ. – Пророчества ясны и исчерпывающи. Близится День Последнего Искупления. Все, кто унаследовал грехи Адама и Каина, ответят за уничтожение и своего мира, и многих других. Повелитель Боли освобожден от уз времени, дабы привести в исполнение последний из приговоров. Нет спасения от гнева его. Никому не избежать Искупления. Так решила Сила, намного превосходящая нас.
– Это правда, – твердо произнес Сек Хардин. – Мы получали пророчества. Каждый следующий Глас Истинный – из поколения в поколение – слышал их. Человечество обречено, но его гибель от рук провидения обернется новым Золотым веком для девственной природы во всех уголках теперешней Гегемонии.
Закаленный логикой иезуитов, преданнейший из сторонников Тейяра де Шардена, отец Поль Дюре испытал, как ни странно, острое искушение прокомментировать реплику Хардина; «Но, черт возьми, для чего этот Золотой век, если некому будет любоваться им и вдыхать аромат девственных трав?» Но вместо этого спокойно заметил: