Гиперсеть (сборник)
Шрифт:
В пять часов пополудни начали разъезжаться.
Кеша снова оказался в компании Саввы, его родителей и родственников жены.
Водитель микроавтобуса отвёз всех сначала на квартиру Саввы, где все посидели до вечера, превратившись в одну семью, соединённую бедой, потом Савва отвёз маму Лилии и тёток в посёлок Видное, где они жили.
Отец и мать Саввы тоже не были коренными москвичами и проживали в Малоярославце, но до утра решили остаться с сыном. Савва хотел оставить у себя и мать Лилии, но она была вне себя от горя и не захотела остаться. Да и не уместились
Кеша всюду сопровождал приятеля.
– Тебе куда? – спросил Савва, когда машина остановилась во дворе дома.
– Вообще-то я совершенно свободен, – признался Кеша. – Взял отпуск на неделю, хотел поработать над «апгрейдом».
– Над чем?
– Не помнишь? Я же тебе рассказывал.
– Повтори, ничего не помню.
Кеша повторил.
– Что ты об этом думаешь?
– Чистой воды бред, – усмехнулся Савва. – За твои фантазии тебя в психушку могут упечь.
– Почему фантазии? – обиделся Кеша. – Всё же сходится, одно цепляется за другое, нас держат на крючке и свободно могут замочить.
– ПСП…
– Что?
– Нет, ничего. Не надо было ввязываться в эту историю с теорией.
– Я и не ввязывался, они сами на меня вышли. Что я мог им ответить?
– Отстаньте!
– Они обещали вернуть умсорик и все материалы.
– А если бы они предложили убить маму и только за это вернуть материалы, ты бы согласился?
Кеша ошеломлённо вытаращил глаза.
– Шутишь?!
Савва наконец окончательно расслабился, качнул головой.
– Извини, сам не знаю, что говорю. Поднимешься? Обмозгуем твои проблемы.
– Тебе, наверно, не до этого…
– Надо переключить внимание, идём. Посидим, чайку попьём. Потом я отвезу тебя домой и вернусь.
– Сам доберусь, не маленький.
Пожали руку уставшему водителю микроавтобуса, поднялись в квартиру Саввы, где ещё стоял запах ладана, а на столе у портрета Лилии в рамке с чёрной перевязью по углу плакала свеча.
Родители Саввы уже спали.
Приятели умылись, сели на кухне, Савва включил электрочайник.
Зазвонил айком Кеши.
Он тряхнул браслетом коммуникатора, включая режим объёмного сопровождения, но экранчик, засветившись, выдул из себя лишь пустой голографический пузырь: абонент не пожелал активировать скайпфон.
Кеша с недоумением глянул на светящуюся надпись под экранчиком: «Номер неизвестен».
– Слушаю, алё.
Савва встал, закрыл дверь на кухню, чтобы голос гостя не разбудил родителей.
– Вы сделали работу? – заговорил в клипсе телефона неприятно-скользкий мужской голос.
Кеша сглотнул, бледнея, пальцем ткнул в браслет.
Савва понимающе кивнул.
– Н-нет, – ответил Кеша.
– Напоминаем, осталось два дня…
– Отстаньте! – вдруг вспылил Кеша. – Я не буду заниматься разработкой ваших убойных планов!
Савва вскинул голову, протестующее махнул рукой, но Кеша уже заканчивал:
– Верните украденное, воры! Я в полицию заявлю!
Абонент выдержал паузу, голос его стал ледяным.
– Вы подумали о последствиях?
– Да!
Савва одним движением снял с уха Кеши клипсу, нацепил на своё ухо, отобрал у него айком.
– Даём вам сутки на размышление, – сказал обладатель «скользкого» причмокивающего голоса. – Не одумаетесь – пожалеете!
– Эй, господин хороший, – проговорил Савва обманчиво дружелюбным тоном, – даю вам минуту на размышления: не трогайте Иннокентия, не играйте с огнём! Кстати, это не вы побаловались в аэропорту и убили мою жену?
Голос выдержал ещё одну паузу, стал брезгливым:
– Господин Бекасов? Вас пока просто предупредили – не вмешивайтесь.
Савва потемнел.
– Послушай, «шестёрка» ПСП! Видит бог, я не хотел вмешиваться, но теперь вмешаюсь обязательно! Мало того, обещаю вас из-под земли достать и обратно закопать! Как понял?
Динамик айкома хрюкнул и запиликал гудочками отбоя. Неизвестный абонент Кеши выключил связь.
Приятели посмотрели друг на друга.
– Дурак! – прошипел, оскалясь, Савва.
Кеша виновато поёжился.
– Я не хотел…
– Я о себе. Тебе не надо было впрямую отказываться от задания, я бы предпринял кое-какие шаги, попробовал бы выйти на заказчиков.
– Я не думал…
– Думать полезно всегда.
– Что будем делать?
Савва отдал Кеше айком.
– Ждать.
Глава 14. Усиление ПСП
Два дня после похорон Лилии Савва провёл как в тумане, ни о чём не думая, автоматически исполняя обязанности начальника службы внутренней безопасности, лаконично отвечая на вопросы сослуживцев и не поддерживая никаких бесед.
Виктория повела себя в высшей степени деликатно, понимая его состояние, зря не вызывала, распоряжениями не злоупотребляла и даже не показывалась лишний раз на глаза, зная, что похожа на погибшую, как сестра-близнец.
Особенно трудной оказалась ночь после похорон.
Такой смертной тоски он не переживал никогда! Не помогали ни попытки переключиться на проблемы, свалившиеся на Иннокентия, ни грубые методы расслабления наподобие стакана коньяку, ни медитации. Перед глазами всё время стояла Лилия, смеющаяся, протягивающая к нему руки, и это было совершенно невыносимо! Савва искусал подушку, прежде чем немного успокоился, и долго стоял под холодными струями душа, глотая слёзы и унимая в груди рыдание…
В четверг он забрал машину Лилии со стоянки в аэропорту Домодедово, отвёз родителей в Малоярославец, появился на работе, получил отпуск и поехал на кладбище. Просидел у могилы полдня. Вернулся домой, чувствуя себя снятым с креста, попил чаю и лёг на диван, не раздеваясь. Забылся на пару часов. Ночь просидел в кресле перед фотографией Лилии, утром следующего дня поехал в Совбез, обсудил с Петровичем текущие дела, забыв, что находится в отпуске, и снова поехал на кладбище.
Кто-то звонил ему, выражал сочувствие, он благодарил. К вечеру обнаружил, что небрит, тщательно побрился, словно собирался на приём к президенту, вспомнил о Кеше.