Шрифт:
1
– Станция «Парк Культуры».
– Извините, вы выходите? – спросила Анюта.
Молодой человек, стоявший впереди, обернулся, и девушка даже охнула от удивления. Это был Павел – почти легендарная личность в университете, где они вместе учились. Никто не знакомил их, и Анюта даже не знала его фамилии, зато ей было прекрасно известно его прозвище – Паша-Метро. Именно это прозвание приклеилось к нему, а не его красивый псевдоним Павел Подземный, под которым он публиковал свои статьи в университетской Интернет-газете. И статьи
А теперь он тотчас же заявил, едва только на Анюту глянул:
– Я тебя знаю! Тебя ведь Анной зовут. А я – Павел. Мы неделю назад вместе были на конференции по истории. Только ты сидела впереди меня, через три ряда. Но вблизи ты еще симпатичнее!
И Анюте этот странный парень мгновенно показался стародавним знакомым. Не из-за неловкого комплимента – из-за взгляда, которым Павел свой комплимент сопроводил.
– Подыскиваешь новый материал для очередной статьи? – спросила она его.
– Да чего мне его подыскивать? – Павел даже удивился. – У меня его и так – выше крыши.
И в этот момент раздалось объявление: «Осторожно, двери закрываются!», после которого Анюта должна была бы выскочить на перрон – ведь это была её станция. Вот только – никуда она не выскочила.
– Покатаешься со мной по кольцу? – спросил парень – запросто спросил, как о самой обыденной вещи. – Если, конечно, ты никуда не торопишься.
– А вот представь себе – сегодня я никуда не тороплюсь. – Анюта сама удивилась – с какой легкостью она произнесла эти слова.
На диванчике рядом с ними как раз освободилось два соседних места, они оба плюхнулись на них, а поезд покатил по кольцевой линии. И как-то так само собой вышло, что Павел принялся рассказывать всякие байки о московском метро, которых он знал великое множество. Рассказывать он умел – порой Анюте казалось даже, что они видит воочию всё, о чем он говорит. Девушка и верила ему, и не верила – порой даже смеялась. Но ни разу рассказчика не перебила.
– А вот была еще одна история – лет двадцать назад она приключилась. – Павел выдержал почти театральную паузу. – Хочешь послушать, или как?
– Послушаю, почему ж нет? – Девушка усмехнулась, но – по-доброму, приязненно.
Однако Павел не поспешил начать свой рассказ – счел нужным предварить его словами:
– Только ты учти, Анюта: то, о чем я буду говорить – не выдумка и не сказка. Всё это произошло на самом деле, и тому есть доказательство. Ты в силу гипноза веришь?
Девушка пожала плечами, и собралась было еще раз улыбнуться. Но – перехватила взгляд Павла. Тот глядел серьезно, пристально. И Анюта поняла: отвертеться, не отвечать на вопрос у неё не получится.
– Я верю в то, что человека можно загипнотизировать, – сказала она. – Но только в том случае, если он сам даст себе установку поддаться гипнозу. Не станет сопротивляться.
– Или, – тут же подхватил Павел, – если человек не будет подозревать, что на него влияют. – А потом мгновенно, без всякого перехода, спросил: – Ты слышала историю о том, как в самом начале
– Что-то такое припоминаю. – Анюта чуть нахмурилась. – Только я не знаю, чем закончилось дело. Хакера поймали и упрятали за решетку?
– Да не было там никакого хакера, – сказал Павел. – Я сейчас расскажу, как всё было – слушай!
2
Федор Демидов добежал до наземного вестибюля «Водного стадиона» минут за десять. Побежал сразу после того, как его телефонный собеседник – которого он вплоть до сегодняшнего вечера считал своим другом и учителем! – дал отбой. В то лето, в самом начале нулевых, Федору было всего двадцать семь, и бегал он быстро.
В стеклянные двери под красной буквой «М» народу заходило немного: время приближалось к половине двенадцатого ночи. Однако такое безлюдье Демидова отнюдь не порадовало. Он предпочел бы слиться с толпой. Но выбора у него не было: ему требовалось попасть в центр города. А ехать он мог только на метро – таково было ключевое условие, которое выдвинул его «друг и учитель», когда закончил говорить по телефону.
И поначалу всё у Федора шло в метро нормально. Когда он прошел турникет и бегом припустил по лестнице вниз, никто даже головы в его сторону не повернул. Но, едва он сбежал на платформу, как ощутил: кто-то пристально смотрит ему в затылок.
Федор не утерпел – оглянулся, и пожилая дежурная, притулившаяся в стеклянной кабинке, мгновенно отвела взгляд. А Демидов поспешил вперед, всем видом показывая, как он торопится сесть на поезд. Но – не на тот, что направлялся к центру. На другой – следовавший в сторону «Речного вокзала», в то время – конечной станции Замоскворецкой линии. Федор заскочил даже на несколько мгновений в вагон этого поезда. Однако тут же перебежал к другим его дверям и выпрыгнул на платформу за мгновение до того, как двери захлопнулись и состав тронулся с места.
Конечно, тут Федор дал маху: разумнее было бы и вправду уехать с «Водного стадиона». Но слишком уж заманчивой показалось ему идея изобразить «самоподставу»: на конечной станции шансов уйти от преследования было бы меньше всего. И люди, которых его друг и учитель пустил по его следу, не могли этого не знать. А к моменту, когда собственная идея перестала казаться Федору удачной, менять что-либо оказалось уже поздно.
Неторопливо, походкой усталого ночного пассажира, Демидов пошел к эскалатору, который находился в противоположном конце зала. И шагнул на ступенчатую ленту, ползущую вверх. Встал справа, положил на перила руку – всем видом показывая, что никуда не спешит. Вот только, когда движущаяся лестница одолела уже треть подъема, Демидов увидел охотника: мужчина в светло-сером двубортном костюме стоял наверху, возле короткого эскалатора и лестницы, явно кого-то высматривая. И Демидов сразу же всё понял: непроизвольно человек в сером костюме очень коротко, явно непроизвольно, кивнул головой, когда его завидел. Для Федора это было то же самое, как если бы охотник вслух произнес: «Вот он!».