Гипноз и «чудесные исцеления»
Шрифт:
Феноменальная наблюдательность Брэда, обширность подмеченных им особенностей гипноза, начиная от главных его признаков и кончая мельчайшими, но весьма типическими деталями, — не может не вызывать восхищения у каждого, кто знакомится с его трудами. Последующие исследования полностью подтвердили правильность большинства его наблюдений. Правда, Брэд не избежал и ошибок. Так, например, он увлекся модной в его время френологией, что в переводе на русский означает — учение о черепах. Автором этого «учения» был австрийский врач Франц Иозеф Галль, утверждавший, что по форме и величине выпуклостей черепа можно судить о характере и способностях человека. Брэд пробовал применить в своих гипнотических опытах «данные» этой псевдонауки, и на первых порах ему показалось, что он нашел им подтверждение. К чести
Попытка применить гипнотический сон для лечения больных сразу же показалась Брэду настолько плодотворной, что он приступил к немедленному изучению возможностей этого способа. Вскоре он убедился в большой эффективности гипноза как метода лечения прежде всего различных нервных заболеваний — особенно истерических расстройств в виде параличей, судорожных припадков, тиков и др. По описаниям, которые приводит Брэд в своей «Нейрогипнологии», можно во всех подробностях проследить ход лечебной работы Брэда. Здесь же он предпринимает попытку теоретически обосновать свои практические результаты. И чем больше применяет Брэд гипноз в лечебных целях, тем больше крепнет в нем мысль об огромной пользе этого метода.
Все это было ново, интересно, ценно… Но все же самой главной, непреходящей заслугой Брэда перед наукой являются не эти детали и подробности, а тот факт, что он был первым, кто взглянул на гипноз как на явление земное, материальное, вызываемое естественными, физиологическими причинами.
Брэд спешит познакомить с открытой им истиной своих собратьев по профессии и всех желающих. Уже с начала февраля 1842 года (вспомним, что заниматься гипнозом Брэд начал всего лишь за несколько месяцев до этого, в ноябре 1841 года) он выступает с докладами о своих опытах во многих городах Англии. Он горячо надеется, что его личные усилия помогут избавить умы соотечественников от заблуждения. Но как метко сказал М. Ю. Лермонтов: «…воевать с людскими предрассудками труднее, чем тигров и медведей поражать». Первое, на что наткнулся Брэд, — это отрицательное отношение со стороны его коллег врачей. Еще недавно окруженный в своей среде всеобщим уважением и почетом, Брэд становится после сделанного им открытия объектом презрения для одних, кто прямо ставит его на одну доску с разоблаченными ими же месмеристами, и недоумения — для других: зачем, дескать, известному уже в медицине специалисту лезть в такое темное, далекое от науки дело…
Напрасно Брэд в предисловии к своей книге с открытой душой обращается к коллегам, призывая их к объективному суждению:
«Я предлагаю теперь мои результаты публике и мои выводы критике своих собратьев, если мне позволено высказать мои предварительные пожелания этим последним, я желал бы, чтобы они подошли к испытанию этого предмета со всей искренностью, с твердым желанием прийти к истине. Я был, как и они, скептиком, я могу поэтому понять сдержанность других, я присоединяюсь в этом смысле к Триверанусу, знаменитому ботанику, когда он говорит, касаясь месмеризма (я цитирую по памяти): «Я видел много вещей, в которые я бы не поверил, если бы вы мне о них сказали; я не могу поэтому с полным правом ни надеяться, ни желать, чтобы вы поверили в те, о которых я вам говорю».
Большинство его коллег пренебрегло не только этой возможностью (исследовать явления самому), но и доказательствами, щедро предоставленными Брэдом. Совсем немногие смело и твердо поддержали Брэда. И среди них известный английский хирург и психолог профессор Герберт Майо, который на конференции врачей в Лондоне, где 1 марта 1862 года выступил Брэд, заявил, что метод Брэда «лучший, самый быстрый и самый верный для получения сна», для погружения нервной системы в новое искусственное состояние, которое можно с пользой применять для лечения.
Сильный удар Брэду и его открытию нанесли всегдашние яростные враги науки — клерикалы. Напали не в лоб, а из-за угла. Они не вступали с ним в честный спор, не опровергали его доводов, не выставляли своих. Они коварно воспользовались против Брэда своим старым, но — увы! — все еще не ржавеющим оружием зависти и злобы — клеветой. Известный в Англии проповедник, ливерпульский священник Мак Нейл с высоты своей церковной кафедры предъявил Брэду низкое обвинение в подкупе лиц,
Брэд вынужден был ответить гневным памфлетом, опубликованным в ответ на печатное обнародование проповеди Мак Нейла. «Пока дело ограничивалось устными выступлениями, — пишет в этом памфлете Брэд, — я мог отвечать на них также устно».
Это и было сделано Брэдом в очередной лекции в Ливерпуле 21 апреля того же года, то есть спустя 11 дней после проповеди Мак Нейла. Брэд, будучи сам честным человеком, подумал, что Мак Нейл был не совсем в курсе его работ. Поэтому он послал Мак Нейлу пригласительный входной билет на лекцию и большое письмо, где рассказал подробно о результатах своих опытов по раскрытию истинной природы так называемых месмерических явлений, а также вырезку из журнала, в котором был опубликован пространный отчет о предыдущей лекции, на которой Брэд, как обычно, демонстрировал на совершенно посторонних людях, слушателях, свой способ вызывания гипнотического сна. Но Мак Нейл на эту лекцию Брэда не явился, фактическими доказательствами добросовестности его научных исканий пренебрег и опубликовал текст проповеди, сохранив в ней все свои прежние утверждения: «Мы слышим об этих экспериментах, но мы ничего не слышим о научном установлении законов, на которых они основаны».
Приведя доводы, неопровержимо разоблачающие Мак Нейла, Брэд обращается к клевещущему на него священнику со следующими словами: «Имеется ли здесь, после всего сказанного какое-либо доказательство того, что вы были побуждаемы соображениями честности, правды и справедливости, предпринимая подобную атаку против меня, человека, который никогда не причинял вам зла? Поэтому я беру на себя смелость спросить, не сильно ли отдает ваше собственное поведение в данном случае влиянием «агентов сатаны?»
Брэд не оставил камня на камне от порочащих его честное имя врача и ученого измышлений клерикала. Большую же часть памфлета он посвятил защите естественнонаучного взгляда на гипноз, разоблачению мистических взглядов месмеристов, пропаганде лечебных возможностей гипнотического сна.
Чем дальше и глубже знакомится Брэд с гипнозом, тем больше убеждается он в том, какое острое оружие против мистики обретает наука в намеченном им материалистическом понимании этого явления. И он сам первый не дает этому оружию ни пылиться, ни тупеть. Снова и снова с неугасимым пылом борца за разум Брэд обращает это оружие и против старых, но все еще живых и против самоновейших мистических измышлений.
Он публикует специальную работу, посвященную разоблачению так называемых тайн магии и колдовства, где обстоятельно анализирует «чудеса» индийских факиров и йогов, показывая естественные причины некоторых необычных достигаемых ими явлений, кажущихся непонятными и поэтому воспринимаемых большинством людей как нечто сверхъестественное.
В 1852 году в работе «Магия, колдовство, животный магнетизм, гипнотизм и электробиология» Брэд пишет:
«Факиры и йоги вызывают у самих себя экстатический транс около 2400 лет в религиозных целях с помощью приема, совершенно аналогичного тому, который я рекомендовал своим пациентам для их самогипнотизации, это так называемая продолжительная фиксация кончика носа или другой части тела, или просто воображаемого предмета, в сочетании с сильным сосредоточением внимания и при задержке или замедлении дыхания». Брэд пишет, что до публикации своих первых трудов по изучению гипноза он ничего об этих способах самогипнотизации, употребляемых факирами, не знал, а когда наткнулся случайно на книгу, в которой об этом рассказывалось, то был рад, увидев в процедурах факиров и достигаемых ими результатах, конечно, не чудо, не ключ к тайнам потустороннего мира, а лишнее подтверждение правильности своих представлений о естественных причинах явлений, кажущихся необычными.