Гипноз и «чудесные исцеления»
Шрифт:
А. А. Токарский (1859–1901)
В области гипноза не должно остаться никаких лазеек для мистических предубеждений. Это также одна из ведущих мыслей, руководивших деятельностью Токарского. Вот, например, один из вопросов, на котором издавна охотно спекулируют явные и замаскированные сторонники мистики, — вопрос о том, кто может быть гипнотизером, не требуются ли для этого, как утверждали защитники представлений
Токарский последовательно и непримиримо подчеркивал значение науки, вес знания и опыта, напоминая, что в области применения гипноза не должно быть места невеждам. Он считал, что хотя применение гипноза в принципе доступно каждому врачу, но успех в этом деле может быть достигнут лишь при глубоком знакомстве с этими явлениями, с техникой гипнотизации, с основами психиатрии и медицинской психологии. Только такое знакомство может дать врачу столь необходимую в деле применения гипноза и внушения уверенность, а в случае надобности поможет ему устранить трудности и осложнения, которые могут подчас возникнуть в процессе лечения.
Гипноз и внушение, доказывает Токарский, — эффективный метод лечения многих заболеваний. Во многих случаях он может оказать неоценимую помощь врачу в его борьбе с болезнями. Этот метод должен занять достойное место в ряду таких методов медицины, как хирургическое вмешательство, лечение лекарствами, физические методы лечения и т. п. Понятно, что каждый лечебный метод должен применяться в подвластной ему области, то есть там, где именно этот метод, а не другой, принесет более всего пользы, а подчас лишь он один и может быть полезен. Скажем, что делать с человеком, у которого острый приступ аппендицита? Несомненно, только одно — класть на операционный стол. Никому и в голову не придет лечить его внушением. Равно как укушенному бешеной собакой в первую очередь нужна пастеровская прививка.
Точно так же гипноз и внушение должны применяться там и тогда, когда в первую голову могут быть полезны именно они. У этого метода есть своя область применения, где без него просто нельзя обойтись. Например, так называемые пограничные состояния, объединяющие обширный класс заболеваний, к которым относятся невротические расстройства — последствия срыва нервной системы, ее переутомления, чрезмерного напряжения, последствия различных житейских волнений и потрясений.
Что может сделать при неврозах врач, если он не обратится к психотерапии, то есть к воздействиям на психику больного методом систематизированных убеждений, методом лечебного внушения в состоянии бодрствования или к внушению в гипнозе? Безусловно, без этого метода при таких заболеваниях не обойтись. Здесь на первый план должно выступить целительное воздействие на психику больного.
Здесь психотерапия составляет тот основной, ведущий лечебный метод, с помощью которого врач возвращает больному здоровье.
Конечно, применение психотерапии не исключает использования и других лечебных методов и приемов (лекарств, массажа, курортного лечения и т. п.). Но они будут играть лишь вспомогательную роль, роль аккомпанемента к основному лечебному влиянию словесного убеждения, внушения, гипноза.
Подобное же положение имеет место и в лечении таких широко распространенных заболеваний, как наркомании. Наркомания — пристрастие, начинающееся вначале как дурная
Гипноз и внушение, в свою очередь, говорит Токарский, могут использоваться и как вспомогательные средства помощи больному там, где в качестве основного, главного метода лечения служит другой, например лекарственный метод. Токарский отнюдь не видит в гипнозе и внушении панацею — универсальное средство от всех и всяческих недугов. Но он твердо убежден, что «гипнотизм применим и показан во всех случаях, где болезненные явления находятся в зависимости от нервных влияний или где излечение задерживается этими влияниями».
Дабы сделать доступным этот метод каждому врачу-практику, пожелающему использовать его в своей лечебной работе, Токарский разбирает самым доскональным образом все тонкости вопроса о показаниях и противопоказаниях к применению гипноза и внушения, все трудности и осложнения, которые могут возникнуть при лечении больного. Он щедро делится с товарищами по профессии собственным опытом, а также сообщает в своих докладах и статьях массу сведений из детально изученных им литературных источников.
Огромную ценность имеет разработанная Токарским система проведения внушений. Она не потеряла своего значения и в наши дни.
Безграничное человеколюбие, душевная тонкость, широта познаний, влюбленность в свое дело позволили Токарскому поднять принципы психотерапии до высоты подлинного искусства врачевания.
Будучи честным и беспристрастным исследователем, Токарский отчетливо видит, что время окончательного, раскрытия природы гипноза еще не наступило, что последняя причина явлений все еще остается скрытой.
«Гипноз — обоюдоострое оружие»
Все, кто видел его хотя бы раз, потом говорили, что не могут забыть всю жизнь эти спокойно проницательные глаза и статную фигуру, олицетворение физической и интеллектуальной мощи. И чаще всего на ум приходило сравнение с Ильей Муромцем, тем Ильей — крестьянским сыном, которого гениальная кисть Васнецова сделала центральной фигурой прославленной картины «Три богатыря». Да, воистину, академик Владимир Михайлович Бехтерев был богатырем земли русской, ее славой и гордостью. С первых шагов своей сознательной жизни Бехтерев не отступал перед трудностями. Вот он остается восьмилетним мальчиком без отца. В семье, кроме Володи, еще двое детей. Нужно вести тяжелую борьбу за существование, за кусок хлеба, и в то же время учиться, получать образование, ибо в семье Бехтеревых воспитание детей построено на принципе, что их будущее зависит от них самих, от того, с какой настойчивостью будут они добиваться знаний. И Володя Бехтерев показал, на что способен волевой, целеустремленный мальчик.
Живя в глуши дореволюционной деревни, в вотяцком селе Сорали Вятской губернии, среди темных и забитых людей, в большинстве своем неграмотных, полных предрассудков и суеверий, пытливый ребенок страстно полюбил природу. Но уже тогда, на заре жизни, он полюбил ее любовью исследователя. Он коллекционировал насекомых, составлял гербарии. Жизнь привлекала его тысячами неразрешенных загадок — все хотелось узнать, понять, найти объяснения. Так проснулась в будущем ученом страсть к естествознанию.