Гипноз твоих глаз
Шрифт:
Человек на полу. Жив или мертв? Судя по черной, быстро расползающейся луже вокруг головы, он был окончательно, бесповоротно мертв.
Лера подобрала повыше красное платье, сбросила со ступней неудобные туфли на шпильках, протиснулась сквозь столпившихся девушек до Альфы, осторожно, на цыпочках переступив по дороге кровь. Присела рядом и прошептала:
— Он умер?
Вместо ответа жених безучастно кивнул, и девушка дрожащим голосом пробормотала ему еле слышно на ухо:
— Но мы же по-другому договаривались! Подстраивать ловушки, пока этот… не попадется. А потом — допрашивать. Не убивать.
Альфа
— Ты бы видела его, когда я приставил пистолет к его виску! — глухо пробормотал Альфа. — За вооруженное нападение дают до пяти лет принудительных работ. Этот зверь заявил, что его адвокаты скостят срок до года, но он выйдет раньше за примерное поведение и… Доделает с тобой то, что сегодня не успел. — Альфа взглянул девушке в глаза. — Другого выхода не было.
— Но как же… Как мы теперь докажем, что Ваграм убил твою сестру? — Лера всхлипнула, и в следующий миг рука Альфы накрыла ее дрожащие плечи. Пальцы успокаивающе погладили обнаженную кожу, всю покрытую мурашками.
— Мы его посадим. Не за сестру — так за что-нибудь другое. Список его прегрешений длинный. Ты жива — и это сейчас главное.
Она растерянно окинула взлядом полутемное помещение, как будто высматривая помощь, и спросила:
— Скорую ты уже вызвал?
— Я нет, но как минимум три девушки в зале схватились за телефоны. Думаю, и полиция, и скорая уже в пути.
Лера кивнула, и мужчина увлек ее за собой. От сладко-металлического запаха кружилась голова, во рту пересохло, даже дышалось тяжело. Воздух отказывался до конца заполнять легкие, как будто его не хватало на всех. Кругом толпились люди: и знакомые лица, и совсем чужие. Она даже думать не хотела о последствиях. Наверно, будет суд… Или нет? Это же была самозащита… Почти.
Она встала на цыпочки и дотянулась до уха мужчины:
— Спасибо, что спас меня. Снова.
Он впервые после случившегося улыбнулся:
— Спасибо, что видишь в этой смерти спасение, а не убийство.
Альфа только и успел, что довести ее до улицы, сдать на руки примчавшейся в черной бэхе бледной, но собранной Сове, как его обступили люди в форме. Окружили и поглотили в себя, словно в мягкое, липкое тесто. Лере хотелось крикнуть им, что Иван не виноват, что если бы они там, в полиции лучше выполняли свою работу, то сегодняшнего нападения наверняка не произошло бы. Ничего путного она своими возмущениями не добилась бы, но оставить Альфу этим людям в форме она не могла. Неожиданно Сова подошла со спины и утянула за руку к себе в машину.
Амазонка, конечно, была в своей репертуаре. Резко завела мотор и выдала:
— Ну, ты, Давыдова, отжигаешь! К тебе трупы, как мухи на мед липнут! Скоро с тобой страшно будет рядом пройтись.
— А что? Что случилось? — Любовь Сергеевна вертела непонимающе головой, порывалась открыть заблокированную дверцу и выскочить наружу, к сыну. — Какие трупы, Диночка? О чем ты? Кто все эти люди, и что им надо от Ванечки?
— Это у меня профессиональный,
— А Ваня… Когда он приедет? — не унималась женщина.
— Он, возможно, завтра к нам подтянется. Ваш ответственный сын будет решать проблему до победного конца… Так какой фильм вы сегодня предпочитаете, Любовь Сергеевна?
— Я уже сказала, Диночка. Хочу «Собачье сердце». Очень уж мне смысл нравится! «На преступления не идите никогда, против кого бы оно не было направлено!»
Сова скривилась в унисон с Лерой и с фальшивым жизнелюбием прощебетала:
— А давайте лучше «Девчат» посмотрим? Или даже «Братья Карамазовых»?
— Ладно, Диночка, уговорила! Согласна на Карамазовых! Но тогда завтра непременно «Собачье сердце»!
Глава 44
Вопреки обещаниям девушки, Альфа не вернулся ни на следующий день, ни на послеследующий. Бессонные ночи никак не желали кончаться, а долгие дни приходилось вымучивать в совместную деятельность с Совой и Любовью Сергеевной.
Но ни осторожные, короткие прогулки, ни готовка, ни уборка, ни даже просмотры старых фильмов никак не могли отвлечь от тревожных мыслей и алогичных страшилок. «А вдруг он больше никогда не вернется?» «А вдруг с ним что-то ужасное случится за решеткой?» «Тьфу на меня! Думай о хорошем, пессимистка! А вдруг ты своим негативом к нему что-то дурное притянешь?» Внутри свербило неуемное желание действовать… Однако Лере хватало ума высказывать свои намерения Сове, и та решительно пресекала непрактичные, наивные порывы.
Альфу тем временем мариновали в СИЗО «для выяснения обстоятельств». Обстоятельства посчитали понятными только на третий день допроса, обнаружив в коридоре, где произошло убийство, работающую камеру.
Следователь по делу собственными глазами улицезрел крадущегося по коридору убитого — тогда еще живого — с оружием в руках, и героичного Альфу, приставившего пистолет к его затылку. Затем, после минутной беседы, в течении которой преступник, вероятно, пытался усыпить бдительность задержавшего, он резко нагнулся, пробуя уйти из траектории выстрела, и одновременно попытался навести оружие на противника. В общем, как говорится, сам напросился на пулю.
После увиденного все вопросы к задержанному отпали, и его, наконец-таки, отпустили домой свободным и полностью оправданным. Правда, с отросшей трехдневной щетиной и, мягко говоря, помятым видом. Альфа открыл дверь своим ключом и громко вторгся в квартиру:
— Надеюсь, здесь кормят голодных?
Пока он уплетал тарелку горячего борща в окружении трех женщин, сокрушенно разглядывающих его потрепанный фасад, мать засыпала его вопросами, в ответ однако получая лишь шутки. Девушки не смели и рта открыть — обе ждали разговора с глазу на глаз. Все равно при Любови Сергеевне много не расскажешь.