Гирум
Шрифт:
— Товарищ майор, позаботьтесь об отсутствии любых накладок и неполадок в демонстрируемых образцах. Полагаю, двух недель вам хватит.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — ответил Дожнев, а Перстов недоуменно спросил:
— Как две недели, Евгений Федорович? Вы же говорили о трех месяцах.
— Срок. Две. Недели — прямо в лицо профессору четко, по слогам выговорил генерал. — Еще вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны.
— Он что, спятил? Уничтожать готовые образцы!? — уже привычно для полковника вопил толстячок.
— Я думаю, вам пора вмешаться в процесс, выбранное направление сулит просто баснословные прибыли, а он хочет зарубить их на корню.
— Что вы предлагаете? — вернул себе способность здраво рассуждать политик, понимающий, что исполнитель, куда лучше него разбирающийся в заваренной кухне, предложит более удачный вариант.
— Устранить его крайними мерами не выйдет, слишком много. Остаются лишь варианты с отставкой,
— Хорошо, — чуть поразмыслив, произнес толстячок, — я решу, что можно сделать. Можете идти.
Глава 5
Александр растянулся на кровати и попытался расслабиться. С проклятым браслетом это получалось не очень хорошо, но именно это сейчас требовалось молодому человеку, что бы предпринять очередную попытку избавиться от него. Все члены их группы, которых он уже давно не видел вживую, втихую занимались этим и некоторым, время от времени, удавалось обманывать чуткую аппаратуру и обретать краткие дни свободы. К сожалению, долго обманывать ее не получалось, в отделе у Дожнева работали умные люди, которые отнюдь не зря получали свои зарплаты, и противостояние с которыми сделалось каждодневной задачей каждого оператора. Кто-то брал грубой силой и напором, кто-то терпеливым ожиданием удобного момента, а Александр выводил его из строя, используя ничтожные по амплитуде и энергии М-волны, которые не блокировались браслетом, но сложнейшая форма которых позволяла достичь требуемого результата без вливания дополнительной энергии. Но вот достичь этого было очень сложно. К тому же, нередко, решив задачу по освобождению от одного браслета, ему тут же приходилось искать противоядие от следующего. Особо его взбесил пятый браслет, который он "ломал" больше месяца, и который оказался сменен буквально через день после того, как уже не мог доставлять неприятности. Как он позже узнал из оставленных посланий, его опередила Марина, успевшая до того, как браслет оказался активированным на ее руке, внести в его структуру кое-какие изменения, которые уже не позволяли ему генерировать депрессивное поле, но, к сожалению, эти изменения не остались незамеченными, а потому, по инструкции, генераторы поменяли у всех. Зато с шестым ему повезло, техотдел не успел придумать ничего кардинально нового, и разница между ним и пятым была минимальной, лишь в мощности генератора, поэтому уже через три дня он щеголял абсолютно бесполезной железякой. И длилась его свобода довольно долго, почти три месяца, до тех пор, пока очередной бешеный оператор не раскрылся. Кажется, на этот раз это был Роман…
Телекинезом же ему не хотелось пользоваться лишний раз, так как это всегда требовало безумного напряжения всех сил и совсем не гарантировало результат: ему всего один раз удалось избавиться от Д-поля браслета. Кроме того, работа с браслетом требовала завершения за один раз, а манипуляции М-волнами можно было проводить столько раз, сколько нужно для достижения эффекта.
Александру удалось сосредоточиться на задаче, и он принялся в очередной раз осматривать треклятый браслет. Как говорили его коллеги по несчастью, каждый ощущал его излучение как какую-то тяжесть, не дающую нормально дышать, двигаться, вызывающую дискомфорт, головную боль и прочие неприятные эффекты. При этом, как высказывался умник Игорь, чем сильнее у человека способности к управлению М-полем, и чем больше его внутренний энергетический запас, тем сильнее на него действует депрессивное поле. Поэтому многие зоны, перекрытые Д-полями огромной мощности, были абсолютно безвредными для простого человека, и могли довести сильного М-оператора, захоти он пересечь их, до состояния совершенного нестояния. Поэтому-то, говорил Игорь, они воспринимались как обычные браслеты в первые дни их пребывания в "Метрономе" и начали восприниматься как особо изощренная пытка в настоящем.
Но теоретические изыскания Александра волновали мало. Он вовсю подбирал различные сочетания волн, которые могли пройти сквозь структуру браслета и внести в него нужные изменения. К сожалению, с каждым разом задача становилась все сложнее и сложнее, так как техотдел тоже не стоял на месте, постоянно экспериментировал с материалами, стремясь получить абсолютный изолятор, с абсолютно стабильной энергоинформационной структурой и абсолютной устойчивостью к М-полям. К счастью, своей цели они еще не достигли, да и не могли достичь, хотя Александру частенько казалось, что все уже напрасно. Вот и сейчас, десять дней назад казавшийся неприступным браслет начал потихоньку раскрывать свои тайны. Смолин удалось определить частоты и амплитуды волн, формирующих депрессивное поле, что означало долгожданную возможность "вплести" в уже не казавшимся сплошным клубок волн парочку своих, которые бы уже не оказались погашенными браслетом.
Волны он видел в виде разноцветных тончайших линий, а прежде казавшееся сплошным Д-поле браслета — в виде серого пятна, в котором уже выделялись ниточки М-волн. Он принялся аккуратно продолжать начатую работу, стремясь коснуться материала браслета, но неведомые умельцы из техотдела отнюдь не спешили облегчить ему задачу. И раз за разом все усилия Александра нейтрализовывались
А тем временем Виктор шел по коридору. Сегодня эксперименты затянулись допоздна, и он, обладая великолепным чувством времени, удивлялся, как это обычные люди, пусть и ученые, выдерживают такой сумасшедший ритм исследований. Он направлялся в свою комнату и попутно считывал окружающее пространство. Когда он впервые обнаружил, что способен, несмотря на браслет-подавитель, оставлять следы своего пребывания в виде деформированных М-волн на окружающих предметах, он удивился и долго не мог придумать, как же подать об этом знак остальным из его группы. Как выяснилось позднее, не он один не был дураком, и на эту особенность обратили внимание почти все. Разработать же азбуку общения было уже делом времени, а опознавание осуществлялось автоматически. Как выяснилось, след, оставляемый каждым оператором, был сродни отпечаткам пальцев и являлся индивидуальной особенностью. Поэтому все подопытные, а ничем иным они и не являлись, знали, что "Метроном" это огромный, и в основном, подземный комплекс, что на каждого человека из их группы приходится не менее кубического километра пространства, напичканного лабораториями, Д-генераторами и охраной, и что больше всего руководство проекта волнует вопрос, как бы удержать столь ценные, но опасные кадры в повиновении.
Кроме того, из этих посланий каждый мог узнать, какими исследованиями занимаются его товарищи по несчастью, что они узнали о своих возможностях самостоятельно. Обсуждался на этом своеобразном форуме и вопрос побега. Но эта идея каждый раз признавалась несостоятельной — после того как Игорь однажды попытался бежать, разрушив при этом лабораторию, в которой проходил один из экспериментов с ним, вся группа узнала о существовании генераторов депрессивного поля огромной мощности. Настолько огромной, что даже простой человек безо всяких способностей ощущал себя в нем неуютно. А что уж говорить об одном из сильнейших операторов их группы? Игорь надолго вырубился и каждый раз с содроганием вспоминал свои ощущения от попадания под удар Д-полем.
Виктория, специализировавшаяся на создании предметов с измененным энергоинформационным полем, потом смогла выяснить, что Д-генераторы, расположенные в лабораториях, не самые мощные из имеющихся на комплексе. Оказалось, что полковник Золеев весьма предусмотрительно разместил еще больших по габаритам и мощности монстров в ключевых точках "Метронома", а потому возможность выйти на поверхность, используя предусмотренные проектом туннели и шахты было практически невозможно. Создать же дополнительные технологические отверстия было также крайне сложно, так как в лабораториях смогли получить материал, который не поддавался М-излучению. После вопроса Олега, как такое возможно, последовала убедительные объяснения Романа Филатова и аналогии со свинцом, материале, экранирующем от радиоактивного излучения. Еще одной сложностью было разделенное по времени освобождение от браслетов, из-за чего невозможно было одновременный рывок к свободе всех. Напротив, как оказалось, если хотя бы один выходил из-под контроля, то внешние генераторы включались во всем комплексе.
Единственная реальная возможность для побега появилась лишь недавно, после того как Юля Пяльцева и Вика Жаворонкова начали заниматься вопросом мгновенной транспортировки. Но для успешного побега требовалось очень многое, поэтому Виктор, неформальный лидер группы, попросил всех временно отложить попытки освободиться от браслетов, дабы не беспокоить охрану.
Сейчас он внимательно вчитывался в сообщения от Юлии, которые она регулярно оставляла для него. Сейчас именно ее успех решал очень многое. Каждый хотел обрести свободу, так как все понимали, что вероятность получить ее из рук руководства исчезающе мала, но пока ничего обнадеживающего не было. На переброску даже весьма небольшой массы требовалось огромное количество энергии при соблюдении весьма сложных условий, как с передающей стороны, так и с принимающей. Понятно, что об их выполнении, особенно с принимающей, которая располагалась в этом же комплексе, не могло идти и речи. Виктор устало вздохнул и опустил голову. Сопровождающий взглянул на него с интересом и сочувствием, но промолчал. Ему, лишь недавно прибывшему на расширяющийся "Метроном", многое казалось в новинку, и особо странным казалось столь огромное внимание к этим, внешне ничем не примечательным восьмерым человекам.
Глава 6
Александр очнулся с ужасной головной болью, вызванной депрессивным полем огромной мощности. Она зарождалась где-то в глубине черепа и проходила через весь череп, гигантским гидравлическим прессом выдавливая все образы и чувства, оставляя после себя лишь исковерканные обрывки мыслей. Он не выдержал и застонал, прикусив губу. Пытаясь хоть как-то унять боль, Александр рефлекторно попытался приложить руку к раскалывающейся голове, но с удивлением и неприятием обнаружил, что неспособен пошевелиться. Те ощущения, которые с трудом проходили сквозь сплошную болевую завесу показали, что он находиться в вертикальном положении и надежно прикреплен к четко чувствовавшемуся столбу. Металл неприятно холодил спину, что отнюдь не способствовало ни поднятию настроения, облегчению головной боли.