Гитар гитара, расскажи про мои сны

Ащеулов Сергей

9

Гитар гитара, я всё помню о тебе,Тобою суть души моей полонена.Ты мне предсказана в цыганской ворожбе,Знать, суждено нам чашу лет испить сполна.Сон бессознательно уводит снова вдальВ поля, укрытые в цветущие нектары,В прибрежный луг, где я впервые увидал,Услышал звонкие поющие гитары.Кибитки табора дугой вокруг костраИ трепет струн под звёздным куполом поляны.Их перебор – вуалью россыпь серебра,В них то кутёж, то зов молитвы покаянной.О, как же я волшебный звук боготворил,В нём дух цыган свободный, вольный, гордый.Барон цыганский мне гитару подарил,И обучил чавалэ брать на ней аккорды.С тех пор, куда бы ни забросили ветра,Всегда со мной гитара – девушка-певунья.В её напевах чудных грезится пораЦветений росных молодильного июня.Летит за даль мотив гитарных голосов,Спешит обратно от холмов стократным эхо.Уже давно зим седина и голь лесов,И забуранена безжизненная веха.Но каждый раз, заслышав тонкую струну,К себе гитару семиструнную приближу,Я предаюсь с ней заколдованному сну,В котором годы своей молодости вижу.

10

Всё переменчиво – материя текуча,Тональность дней тревожней стала, горевой.Грозу

вселенскую предсказывает туча,И близок час расплат ошибки роковой.Уже пылал вдали багровый горизонт,Зарница всполохами двигалась с востока.Солдаты шли с учений маршем в гарнизон,И взгляды девушек светились от восторга.В них предугадывался дружеский намёкНа увольнительную – в воскресенье танцы.И никому ведь даже было невдомёк,Что скоро в бой пойдут ребята-новобранцы.Оркестр играл осенних листьев вальс-экспромт,Он так хотел влюблённым головы вскружить.Отправить мальчиков приказано на фронт,Чтобы в чужой стране головушку сложить.Кому война, кому-то матушка роднаяДа политический продажный капитал.Войн рядовые бились, доблесть не роняя,Честь каждый с генами родителей впитал.Не трубачи их из окопов поднимали,А героический и славный предков зов.Свист пуль как трели соловьиные внималиПод клич комбатовских охрипших голосов.В боях нет муз, есть только музыка атак,Но как же важен для солдата дух высокий.О тех, кто штурмом брал поверженный рейхстаг,Про верность дружбы им в Афгане пел Высоцкий.Друг дорог каждый, лишь бы рядом был и жив,От смерти спасший друг дороже всех вдвойне.И, на гитару боль потерь переложив,Бойцы слагали свои песни о войне.Они познали цену собственных утрат,Делили горе с ними струны, подпевая.Спасала их от верной гибели стократСестричка нежная – гитара фронтовая.Домой вернуться бы, как птицей голубой,Им до «тюльпанов чёрных» дела нет всерьёз.Скорей на Родину с оказией любой,В свой край родимый, белоснежный от берёз.Взмывали в космос космонавты неустанно,Спортсмены брали олимпийские высоты,Летели к мамам из-за гор АфганистанаБойцы безусые, кто жив, а кто «двухсотый».Пока за жизнь они, за мир сражались стойко,Пока их Родина от пуль не берегла,Случилась гласность и такая перестройка,Которой власть на нищету всех облекла.

11

Восьмидесятые – трагедии зачатки;КПСС был наш бессмертный рулевой.Её властители сменялись, как перчатки,Пока бездарность не насытилась с лихвой.Колосс катился вниз, не сдерживая юза,Оборотившись для людей бедой вселенской.Не стало главного – Советского СоюзаМежду кампанией афганской и чеченской.Скользя по лезвию монархии свободы,Вожди в анархию народы вовлекли.Стабильность будет лишь в двухтысячные годы,В них беловежский путч к позору обрекли.Раскол элит вверг люд в кровавое горнило,Из-за тенёты вышла ненависть со злом.Земля десятки миллионов схоронила —Такой цена была за гибельный разлом.Сады и парки, превратившиеся в свалки,Поля безмолвные, где согра да бурьян.А за людьми не успевают катафалки,В них алкоголик, рэкетир да наркоман.Расстрел парламента живьём в створ телекамер,Российский флаг стыдливо реял над шестом.Перед экранами весь мир от страха замер —Куда ты, Русь, несёшься с ядерным щитом?Низверглось всё, чем ты владела и гордилась:Наука, школа, медицина и жильё.«Моя милиция» и та оборотиласьВ одно бандитское ментовское зверьё.Остановился транспорт, фабрики, заводы,Казна пуста, в законе бартер и базар.В продаже всё – Россия, совесть, деньги, воздух,И нет того, кто бы нажал на тормоза.Гуманность, нравственность, Отечество и личность —Всё оказалось подло попранным, распятым.Лишь процветала откровенная циничность —Принизить подвиг ветеранов в сорок пятом.Чечня, Будённовск, Волгодонск, Буйнакск, «Норд-Ост»,Беслан, Кизляр, бой в Первомайском, Дагестан.И вся Россиюшка один сплошной погост.Всем кукловодил дядя Сэм из дальних стран.Бой за Осетию. Разрушенный Цхинвал,Атака Грузии на русских миротворцев.И первым был войной сражённый наповалРоссийский парень, защитивший юных горцев.Набатом будто бы порвался струнный бас,Земля донбасская разверзлась на окопы.Горел, взрывался несгибаемый Донбасс —Форпост борьбы с неонацистами Европы.Война священная, как много лет назад,За независимость, свободную Россию.И за неё, за Русь, погибшие лежат,Отдавших жизни за грядущую мессию.Гитар гитара, мы повязаны судьбой,Поскольку оба в ожидании Победы.Она придёт, но впереди последний бой,В нём неизбежны жертвы, подвиги и беды.

12

Как мог вместиться нереальный бред кошмарныйВ одну простую человеческую жизнь?Напрасно ждал народ небесной каши манной,Не призывая супостатов низложить.Неужто виденное было и со мной?С родными, с близкими, с друзьями? Не с врагами.С моим народом и с моей большой страной?За что греховны мы, за что, перед богами?Бегу от прошлого, отрывисто дыша,Но веки тяжкие не могут разомкнуться.Зовёт о помощи, кричит моя душа:«К гитаре дайте мне ещё раз прикоснуться!»Прерви, гитара, спящий мозг мой воспалённый.Пусть лучше ночь в глазах с видениями тьмы,Чем этот сон, седою явью убелённый,С безумством скорби, с повторением чумы.Не брось меня, излить позволь мне чувства,На растерзание бессонницы отдай.Не принимай игру на нервах за искусство,Лишь настроение струн терпких передай.

13

Гитар гитара, тебе в верности клянусь,Ты голос мой, как я твой, сразу узнаёшь.Ты пальцы помнишь, как я струны, наизусть,И я пою, и ты божественно поёшь.Твой гордый вид всему высокому учил,Когда был молод, а потом когда был стар.И будь я в коме, всё равно бы отличилМою гитару хоть из тысячи гитар.Когда закончится нетленный путь земной,Когда закроют мне на бренном одре очи,Я буду слушать твои песни надо мнойИ видеть сон моей последней длинной ночи…

14

Гитар гитара, расскажи про мои сныТому, кто примет тебя в ласковые рукиПосле меня, когда за гранью пеленыНаступит время нашей дружеской разлуки.Пропой про то, что жизнь – игра, и я играл,И о завете материнском и отцовском.Пускай звучит аккорд, как храмовый хорал,О так не найденном мной камне философском.– – —Ну вот, гитара в подсознании слышна,Напоминая, что пора бы и очнуться,Уже пришли совсем другие временаИ дай-то Бог нам к лихолетью не вернуться.

Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно

Ты

плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно,Ведь и моя душа нуждается в слезах.Одна внутри нас обжигающая рана,Как фронтовой окоп, где кровь спеклась в следах.Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно,Твоя мелодия пришлась мне по нутру.В ней боль надежд, как стайка выживших жулановСреди расстрелянных тюльпанов поутру.Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно,Преисполняя волю страждущих надежд.Но камуфляж войны, хоть скроен тоже ладно,Не перешить в цвет белых праведных одежд.Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно,Все наши чувства там – над взорванной травой,Где распростёрлась опалённая поляна,Лежал ничком скрипач с пробитой головой.Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанноКому ещё, как не тебе, меня понять.Тебе рыдать, а мне молиться непрестанноЗа тех, кто пал, кого так хочется поднять.Ты плачешь, скрипка, нынче горько, но желанно,Слезами музыки мне в унисон поплачь.Душа моя – она сегодня бездыханна,Осталась в том бою, где был убит скрипач.

Суть любви солона

Лирой птиц жил апрель,Льды слабели, а реки вскрывались,И подснежники тёплыеПоднимались свечой из травы.Зимний мир отопрел,Но твоя акварельТак свежа, и все ей любовались,А амурный пострелНоровил тронуть нить тетивы.День, смеясь, голубел,Дальше солнца был вечером запад.Перелётными крикамиПолнилась радость лугов.Лик берёзовый белОт веснушек рябел,Источал упоительный запах.Мир влюблённых хмелел,Вкусив в юности пищу богов.Гром оркестра игралМедью музыки спелого лета,Ветер южный с тюльпанамиСолнечный блюз танцевал.Тот, кто страстью сгорал,Твой рисунок избрал,Где в штрихах вписан код амулета.В нем за гранью зеркалЗашифрованный в нежность овал.Вызревали леса,Распуская серёжки на кронах.На полянах клубничныхМедовый стоял аромат.И, стремясь в небеса,Приподняв паруса,Ковыли воспарили на склонах.Где скатилась роса,Там от счастья был клевер измят.Изменялись тона,Дуло с хлебных полей янтарями.Ранней зорькой зарделисьПовзрослевшие гроздья рябин.Из костров сплетена,Из дождливого льнаОсень – храмовый свод с алтарями.Суть любви солона,Но прекрасна, как звёздный рубин.Улетел в облакаЛистопадов таинственный шорох,Интерьеры осенниеБлёкли под пухом снежка.Была встреча близка,Только синь холодкаСквозь стекло отражается в шторах.То не тень василька,То в глазах васильковых тоска.Нынче в парке пустомТех шагов нет, их след не отыщешь.Только клёны белёсыеКудри ветвей стерегут.Лишь незримый фантомДа метелицы стонОбитают, как на пепелище.Не клянитесь перстом,Ведь в любви друг о друге не лгут.Пара дивных комет,Воспарив, пронеслась небосклоном,За их дальними вспышкамиГрезился вешний апрель.В списках времени нетПодходящих приметПредсказания судеб влюблённых.Но в параде планетЕсть на звёздах твоя акварель.Далеко позадиКолесница крылатой авроры.Перекрыт горизонтамиСвет безмятежных лучей.Погоди, не студи,Снова, солнце, взойди,Жемчугами укрась мельхиоры.Не надейся, но жди,Не должно быть в любви мелочей.Возвратишься опятьВ это терпкое, в ягодах время,Если бросить не жалкоК вискам серебристых монет.До него только пядь…Только прядьНаклонилась к поэме,Чтобы вновь изваятьДля неёЗолотистой дорожкой сонет.

Виват и реквием

Дорога. Рельсами разрезана река;Как больно жить, познав её безмолвный крик.Но, может, там, где есть просвет сквозь облака,Ждёт поворот, а не безумия тупик.Под стук колёс вагон качается слегка,Плацкартный полнится испаринами лет.Там, впереди, безвестность цели, а покаНа скорый поезд непросроченный билет.Преграда держит две поверхности водыПорознь, опутав частоколом рваных шпал.Одна из них давно закована во льды,Другая – в снег. И всё же теплится запал.Но нет течению обратного пути,И не прорвёт плотину давности поток.Экспресс на стыках вторит грешное «прости»,Спеша вперёд, но не в тупик, а где итог.Знакомых лиц нет в провожающей толпе,Как нет, по сути, остановочных платформ.С перрона всем, кто вспрыгнул в общий и в купе,Мерцая мглой, фонарный светится плафон.Не зря придуманы над пропастью мосты;Состав и все, кто в нём, уже на берегу.Вдали виднеются встречающих цветыИ тот, кому за жизнь пожизненно в долгу.Локомотив, скрипя нутром, убавил ход,Из уважения чуть-чуть притормозил.Но машинист отдал команду на проход,Боясь просрочить, пассажиров увозил.Прибавить бег его не дрогнула рука,Он к повелению Всевышнего привык.А где-то всхлипнула отчаянно река,Туман с росой полёг слезами у травы.Развилки блеск. На стрелке жёлтые огни —Примета станции конечной узловой.Здесь можно вырваться из круга западниИ повернуть назад по ветке кольцевой.Казалось, вот он – долгожданный путь домой.Вскричали путники счастливое: «Виват!»Не повернув, промчался поезд по прямой,И в этом стрелочник обычный виноват.День заспешил уйти в предчувствии лампад,И лик святой явился с бликами икон.Пылало зарево в том месте, где закатИ до него один, последний перегон.Тот, у кого в руках ключ жизни и судьба,Благоволил предупреждающий гудок.Вода, огонь, оркестра медная трубаИ надвигающийся к сердцу холодок.Кто не хотел спешить, святого стан обвив,Молил, в надежде, что в оставшемся путиКондуктор высадит, экспресс остановив,Чтобы пешком куда положено дойти.Давно не слышен нервный грохот эстакад,И не спешит водитель фуры на обгон.А впереди с венками, взятый напрокат,Под звуки реквиема движется фургон.В подлунном мире жизнь размеренно плыла,Дела, заботы – всё мирская суета.И только те, по ком звонят колокола,Нашли вконец свои бессменные места.

Пустота

Следы на зеркале воды как цепь кругов —Боль отражения от брошенных камней.Осталось несколько до пропасти шагов,Где омут жаждущий зовёт: «Иди ко мне».Там, за поверхностью, такая глубина,Здесь, на краю, ещё не небо – высота.Но ощущение достигнутого днаИ пустота, и пустота, и пустота…Алеют капли на искусанных губах,Взметнулся ввысь безмолвный зов вины в глазах,Чтобы, страдая, передать в своих мольбахПечаль: «Прости нас, лик святой на образах».