Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера
Шрифт:
Нет ни малейших сомнений, что если определенная сторона победит, этой свободе и надежде на свет и истину придет конец. Работа, которую надлежит сделать, будет подчинена таким условиям, что станет выше человеческих сил. Придет царство лжи и тьмы, жестокое подавление и деградация большей части человечества – такие, что люди этой страны [Индии] ничего подобного и во сне не видели и пока не способны даже вообразить. Если же победит другая сторона, провозгласившая себя сторонницей свободного будущего человечества, этой ужасной опасности удастся избежать. Тогда будут созданы условия, в которых идеал сможет расти, божественная работа может быть завершена, а духовная истина, за которую мы боремся, сможет установиться на Земле. И те, кто сражается на этой стороне, – сражаются за Божественное против царства Асура [30] , которое нам угрожает»229.
30
Асур (от санскр. asura) –
Книги Шри Ауробиндо опираются не только на его скрупулезно проверенный духовный опыт, но и на огромную эрудицию. Он был прекрасно знаком с традициями, культурами и некоторыми основными языками Востока и Запада, впитав в себя их литературу и поэзию – Гомера и Шелли наряду с Вьясой и Калидасой. Он восхищался Платоном в частности и всей греческой культурой в целом, «где просто жить – уже означало получать образование». Об этом свидетельствуют его эссе о Гераклите и четыре тысячи гекзаметров незаконченного эпоса «Илион». Он очень высоко ценил Будду, который, «если говорить о действиях, был самой могучей известной нам личностью, жившей на земле и оказавшей влияние на земную жизнь»230. Он также часто ссылался в своих работах на Ницше.
О его эрудиции и прекрасной памяти говорит то, что он использовал в качестве отправной точки своего труда «Человеческий цикл» идею Лампрехта [31] о поэтапном развитии человечества. Шри Ауробиндо использовал его терминологию для обозначения стадий этого развития (символическая, типическая, условная, индивидуалистическая и субъективистская), наполнив эти термины новым глубоким содержанием.
Символический этап – религиозный и духовный; жизнь в этот период является прямым проявлением или символом внутренней истины. Следующий, типический этап, является главным образом этическим и психологическим: в обществе, перешедшем на эту стадию, духовные истины становятся моральными идеалами или нормами, а преобладающие психологические качества начинают определять категории или «типы» людей. «Условный же этап человеческого общества зарождается тогда, когда внешние подпорки, внешнее выражение духа или идеала становятся важнее самого идеала – одеяние или тело становится важнее, чем сам человек». Это период стандартизации и огрубелости, когда все постепенно становится лишь «именем, оболочкой, маской». Он «либо должен быть расплавлен в тигле индивидуалистического периода общества, либо его слабость и ложь приведут к гибели всю систему жизни, цепляющуюся за него»231.
31
Карл Лампрехт (1856—1915) был знаменитым (пан)германским историком, профессором истории в Бонне и Лейпциге, автором Deutsche Geschichte («Истории Германии») в двенадцати томах и советником рейхсканцлера Бетман-Гольвега.
«Восставший индивид сбрасывает с себя иго, провозглашает истину, как он ее видит сам. Тем самым он неизбежно подрывает саму основу религиозного, социального, политического и, в какой-то момент, быть может, даже морального порядка старого общества – ведь оно базируется на авторитете, которому он не верит, на условностях, которые он разрушает, а не на живой истине, которая могла бы с успехом противостоять его собственной. Поборники старого порядка, быть может, правы, когда они пытаются подавить его – как разрушительную силу, пагубную для общественной безопасности, политического строя и религиозной традиции. Но на этом он стоит и не может иначе [согласно знаменитым словам Мартина Лютера], потому что его миссия в том, чтобы разрушать – разрушать ложь и обнажать новые основания истины». Индивидуалистическая стадия означает «начало века протестантизма, века разума, века бунта, прогресса и свободы»232 – века, открывшего возможность обновления и возрождения, века Ренессанса и Реформации.
В этот век разрушаются окаменевшие слои мысли и общества, что дает человечеству возможность взглянуть на мир новыми глазами и заново исследовать живую реальность. Это путь к «субъективистскому периоду человечества, к которому оно должно вернуться еще раз, чтобы вновь обрести свое внутреннее «я» и начать движение по восходящей линии нового цикла цивилизации». Европейские аналоги этих исторических фаз «человеческого цикла» уже должны быть нам ясны, в особенности после всего того, что мы узнали о конце христианской эры в Европе, о новых открывшихся возможностях с началом Ренессанса и века Разума, о важности великой мутации, Wende [32] , начавшейся около 1880 года, в которую мы все еще полностью вовлечены в настоящее время и которая уже принесла столько значительных перемен. Необходимо добавить, что, согласно Шри Ауробиндо, циклы развития человечества никогда не повторяются, они являются выражением восходящей эволюции, витками расширяющейся спирали.
32
Wende (нем.) – временной рубеж. – Прим. пер.
«Век разума, – писал он в 1916 году, – на наших глазах подходит к концу. Новые идеи получают признание удивительно быстро и стремительно распространяются по земному шару. Эти динамичные идеи – например,
Шри Ауробиндо был убежден в важности перемен в жизни человечества. Он был далек от того, чтобы считать хаос и насилие, вызываемое этими переменами, дурным предзнаменованием, напротив, он оценивал их скорее положительно, как признаки ускоренного движения к новому и высшему этапу развития человечества. «Все эти тенденции, пусть и в грубых, первичных, слабо сформированных формах, уже проявлены в сегодняшнем мире и растут день ото дня с удивительной скоростью. Их появление и рост означают переход от рационалистического и утилитарного периода человеческого развития к высшей субъективистской эпохе»234. Эти изменения, однако, были столь глубоки, что спровоцировали две «горячие» мировые и третью, потенциально еще более разрушительную, «холодную» войну. Они привели к убийству миллионов и к новому выходу на поверхность самых темных слоев человеческой природы.
Шри Ауробиндо еще перед Первой мировой войной ясно видел опасную сторону немецкого национального характера. «Военная мощь, политические и коммерческие амбиции Германии, наряду с острым чувством стесненности ее географического положения и тем фактом, что ее окружал враждебный союз, были непосредственными моральными причинами [Первой мировой войны]. Однако реальная причина лежит в самой природе международных отношений и в психологии национальной жизни. Главной чертой этой психологии является преобладание и обожествление национального эгоизма, выступающего под священным именем патриотизма». Национальный эгоизм Германии раздулся непомерно, что привело к необратимости направления, которое приняла ее политика. «В Германии… классы аристократов и капиталистов, объединившись, образовали Пангерманскую партию с чрезмерными и почти безумными амбициями… Пангерманизм выражал стремление немецкой индустрии к овладению значительными природными ресурсами и широким выходом к Северному морю. Все это можно было взять у стран, лежащих вдоль Рейна. Захват африканских территорий… и, возможно, французских угольных месторождений… вот каковы были ее реальные цели»235.
Выводы, которые сделала стоявшая на дарвинистских позициях Германия, Шри Ауробиндо суммирует в «Человеческом цикле» так: «Завоевание мира немецкой культурой – это прямой путь человеческого прогресса. Но под культурой здесь понимается не просто уровень знаний, система или определенная форма идей, моральных и эстетических тенденций. Культура – это жизнь, которой управляют идеи, но идеи, основанные на истинах жизни, организованные так, чтобы добиться от нее наибольшей эффективности. Поэтому всякая жизнь, неспособная к этой культуре или этой эффективности, должна быть уничтожена или подавлена. Всякую же жизнь, способную к ней, но фактически не достигшую ее уровня, необходимо поддерживать и в конце концов ассимилировать. Но вопрос о способности – это всегда вопрос рода или вида, в человечестве же – вопрос расы. Полностью способной является лишь тевтонская раса. Следовательно, все тевтонские расы должны быть присоединены к Германии и сделаны частью немецкой общности. Расы менее способные, но не являющиеся совершенно непригодными, нужно онемечить. Другие же – безнадежно деградировавшие, как латинские расы Европы или Америки, или расы, неполноценные по самой своей природе, как большая часть африканцев и азиатов, – нужно либо, где возможно, полностью заменить, либо господствовать над ними, эксплуатировать их и обращаться с ними в соответствии с их неполноценностью. Таким образом эволюция сделает шаг вперед на пути к совершенству человечества»236. Всего в нескольких строках дано полное описание комплекса расового превосходства и будущей расовой политики Германии.
Сравнивая концепции Адольфа Гитлера с мировоззрением Шри Ауробиндо, можно найти поразительные совпадения. Прежде всего, Гитлер считал себя глашатаем и основателем новой эры в человеческой истории, которая следует за эпохой христианства. В его намерения входило формирование расы сверхлюдей, которые создадут новый мир; они будут править им, укрепленные верой в свою расу и в ее особую миссию; их власть будет всемирной и продлится тысячу лет, то есть вечно; более того, сверхлюди будут становиться все чище и благороднее, так как будут избавлены от опасности деградации, исходящей от низших рас и прежде всего от самой низшей, демонической расы – еврейской. Мировоззрение Шри Ауробиндо провозглашало новую эру, начало преобразования человеческих существ в высшие существа, которых он называл «сверхлюдьми»; эти высшие существа будут жить в новом мире, являющемся выражением более высокого сознания, которое они собой воплощают. В первом приближении можно сказать, что мировоззрение Гитлера является темным двойником мировоззрения Шри Ауробиндо. Соображения такого рода даже привели к тому, что некоторые провозгласили Гитлера «аватаром», то есть божественным воплощением, пришедшим положить начало новой эпохе (см. Miguel Sarrano: Hitler – El ultimo Avatar).