Гитлер идет на Восток (1941-1943)
Шрифт:
Накал страстей в драме достиг своего апогея. Судьба четверти миллиона солдат зависела от двух кодовых названий - "Зимняя гроза" и "Удар грома".
В 20.30 два начальника штаба вновь сидели у телетайпов. Генерал Шмидт сообщал, что противник атакует и связывает боями главные силы бронетехники 6-й армии и часть ее пехоты. Шмидт добавил:
– Прорыв станет возможен только после того, как эти войска выйдут из боевого соприкосновения с противником в обороне. Самая ранняя дата двадцать второе декабря.
Оставалось еще три дня.
Ночь была холодной. В земляных бункерах в Гумраке кипела лихорадочная деятельность. На следующее утро, в 07.00, Паулюс уже находился на пути к самым кризисным точкам в котле. На протяжении дня на многих участках велись бои местного
– В результате потерь, понесенных за последние несколько дней, ситуация с живой силой на западном фронте и в Сталинграде чрезвычайно сложная. Вклинения противника можно будет ликвидировать только за счет ввода в действие войск, предназначенных для "Зимней грозы". В случае крупного вклинения неприятеля, не говоря уже о прорывах, придется использовать наши армейские резервы, в особенности танки, если мы вообще собираемся удерживать крепость. Положение могло бы рассматриваться несколько под другим углом, - добавил Шмидт, - если знать наверное, что за "Зимней грозой" немедленно последует "Удар грома". В этом случае местные вклинения на оставшихся фронтах можно принять, при условии, что они не ставят под угрозу отход армии в целом. В этом случае мы имели бы возможность собрать значительно бульшие силы для прорыва на юг, поскольку могли бы тогда сосредоточить на юге большое количество местных резервов со всех фронтов.
Сложился порочный круг - решить проблему представлялось возможным, только имея разрешение на операцию "Удар грома". К сожалению, генерал Шультц отвечал через посредство телетайпа, потому собеседник не слышал умоляющих ноток в голосе начальника штаба группы армий, когда тот диктовал текст оператору:
– Дорогой Шмидт, генерал-фельдмаршал считает, что Шестая армия должна начать "Зимнюю грозу" как можно быстрее. Вы не можете ждать, пока Гот будет в Бузиновке. Мы прекрасно понимаем, что ваши силы для атаки "Зимняя гроза" будут ограниченными. Поэтому генерал-фельдмаршал пытается получить одобрение операции "Удар грома". Невзирая на наши постоянные напоминания, борьба за решение в Главном командовании сухопутных войск еще не завершилась. Но, несмотря на отсутствие решения относительно "Удара грома", генерал-фельдмаршал настоятельно подчеркивает, что необходимо как можно скорее начать "Зимнюю грозу". Что же до продовольствия, топлива и боеприпасов, свыше 3000 тонн грузов на грузовиках уже находятся в тылу армии Гота и будут переправлены к вам, как только осуществится соединение. Вместе с грузами к вам направляется большое количество тягачей для обеспечения тяги вашим артиллерийским орудиям. Более того, тридцать автобусов готовы к эвакуации ваших раненых.
Тридцать автобусов! Совершенно очевидно, начальство не забыло ни о чем. И все, что отделяло 6-ю армию от спасения, - 50 километров по прямой, или 60-70 километров по дороге.
И вот в тот самый момент в ходе всех этих калькуляций и вычислений, соображений и приготовлений на немецкий фронт с востока обрушилось новое несчастье: 16 декабря три советские армии развернули атаку против итальянской 8-й армии на Среднем Дону. Вновь русские выбрали участок, удерживаемый слабыми войсками союзников Германии.
После коротких, но ожесточенных боев советские войска прорвали фронт. Итальянцы обратились в бегство. Русские быстро продолжили продвижение на юг. Одна танковая и две гвардейских армии ударили по искусно построенным, но обороняемым малочисленным контингентом немецким позициям на Чире. Если бы русским удалось смять немецкие рубежи на Чире, ничто не смогло остановить их на пути к Ростову. А если бы русские взяли Ростов, группа армий "Дон" Манштейна оказалась бы отрезанной, а группа армий фон Клейста на Кавказе лишилась бы связи с тыловыми коммуникациями. Это был бы супер-Сталинград. На кону теперь стояла не судьба 200 000 или даже 300 000 человек, но полутора миллионов.
23 декабря, когда исполненные надежд на лучшее солдаты 6-й армии ждали освободителей, танковые колонны наступавшего противника
В такой обстановке у Манштейна больше не осталось выбора, как только приказать Готу повернуть одну из трех его танковых дивизий влево, к низовьям Чира, чтобы предотвратить дальнейший прорыв русских. Гот не колебался, он отрядил для выполнения задания самую сильную часть.
Атака 6-й танковой дивизии в направлении Сталинграда находилась как раз в самом разгаре, когда прибыл приказ поворачивать. Оставшись всего с двумя измотанными боями дивизиями, Гот пришел к выводу о невозможности продолжать наступление на Сталинград. В действительности под натиском советской 2-й гвардейской армии ему в Сочельник даже пришлось отойти за реку Аксай.
Генерал-фельдмаршал фон Манштейн не мог сидеть сложа руки. Он послал срочное телетайпное сообщение в ставку фюрера, умоляя его: "Резкое изменение обстановки на левом фланге группы армий требует немедленной переброски войск в эти районы. Данный шаг означает отказ на неопределенный период от операции по деблокированию 6-й армии, что в свою очередь означает необходимость организации адекватного снабжения этой армии в течение длительного периода. По мнению Рихтгофена, рассчитывать на поставку более чем 200 тонн грузов в среднем в день нельзя. Если невозможно обеспечить адекватное снабжение 6-й армии по воздуху, единственная альтернатива - как можно более скорейший прорыв 6-й армии из кольца ценой возникновения значительной угрозы на левом фланге группы армий. Риск, сопряженный с операцией, принимая во внимание состояние, в котором находится армия, хорошо известен". На военно-канцелярском языке в этом послании говорилось все, что надо было сказать: 6-я армия должна немедленно прорываться, или она потеряна. В Новочеркасске с нетерпением ждали ответа. Цайтцлер направил его по телетайпу: "Фюрер дает разрешение на отступление войск из армейской группы Гота на Чир, но приказывает Готу удерживать исходные позиции для атаки на Сталинград, чтобы возобновить ее, как только представится возможность".
Это находится за гранью понимания. Конечно, у Гитлера имелся убедительный аргумент для отказа санкционировать "Удар грома". Паулюс, как замечал фюрер, не располагал достаточными запасами горючего для прорыва к Готу. Мнение это основывалось на докладе 6-й армии относительно того, что горючего у танков оставалось на прохождение с боями всего 20 километров. Эти данные с тех пор не раз оспаривались, но генерал Шмидт отдавал строгие приказы по установлению запасов "левого" бензина, а Паулюс замечал, и вполне справедливо, что ни одна армия не может начинать операцию, от которой зависит ее жизнь или смерть, в расчете на возможно существующее в частях какое-то количество неучтенного "левого" бензина.
Оказавшись лицом к лицу с подобной ситуацией, Манштейн во второй половине дня 23 декабря вновь связался с Паулюсом по телетайпу и попросил его выяснить, можно ли начать операцию "Удар грома", если иного выхода не останется.
Паулюс спросил:
– Означает ли этот разговор, что я имею позволение начать "Удар грома"?
Манштейн:
– Я не даю вам такого позволения сегодня, но я надеюсь на положительное решение завтра.
– Генерал-фельдмаршал добавил: - Сейчас самое важное, считаете ли вы, что ваша армия сможет пробиться к Готу, если не получит снабжения на долговременной основе.
Паулюс:
– В данном случае у нас нет альтернативы.
Манштейн:
– Сколько топлива вам нужно?
Паулюс:
– Тысячу кубометров.
Тысяча кубометров, это тысяча тонн.
Почему, может спросить кто-то, Паулюс не начал ту операцию немедленно, несмотря на риск и на нехватку всего самого для нее необходимого? Почему не выполнил приказ о начале "Зимней грозы" - невзирая на ситуацию с горючим и продовольствием, - зная, что в любом случае на карте стоит спасение армии?