Гладиатор по крови
Шрифт:
— Понимаю. Не такая уж я дура. — Она посмотрела на него полными слез покрасневшими глазами и дрогнувшими губами произнесла: — Но почему тебе приходится покидать меня?
— Потому что я должен это сделать. Так приказал твой отец.
— Но почему он не послал вместо тебя Макрона?
— Он решил, что я более пригоден для выполнения его задания. Он считает, что только я могу его выполнить. Он доверяет мне это дело, Юлия. Как и ты, Макрон и все остальные. В случае моего успеха мы сможем одолеть мятежников и, как намеревались, вернуться в Рим. Но если я
Посмотрев на него, она неохотно кивнула.
— Будь отважной, — Катон приподнял голову Юлии за подбородок и поцеловал в губы. — Я вернусь.
— Поклянись в том, что будешь осторожен.
— Я буду очень осторожным, клянусь в этом всеми богами.
Посмотрев друг другу в глаза, они снова поцеловались, и Юлия резким движением вывернулась из объятий и прикоснулась к Катону.
— А теперь ступай, мой дорогой. Не медли.
Это прощание наполнило молодого человека болью, и он едва устоял перед порывом, требовавшим снова заключить девушку в объятия… в последний раз. И все же он неторопливо кивнул, повернулся к двери и ровным шагом вышел в коридор, вниз во дворик, ни разу не оглянувшись назад. Он не настолько доверял себе.
Добравшись до поворота тропы, пастух остановился и указал в сторону моря. Поравнявшись с ним, Катон осадил коня и посмотрел вниз, на открывшуюся перед ним рыбацкую деревню. Называть ее портовой было бы преувеличением, отметил Катон, разглядывая горстку строений, разбросанных вдоль узкого, похожего на серп пляжа из серого песка, зажатого между двумя скалистыми мысами. Вода казалась чистой даже за мысами, ограждавшими бухту. Разрушившая порт Маталы волна прокатилась мимо Кипраны, произведя здесь много меньшие разрушения. Она смела только несколько домов, оказавшихся ближе всего к воде, но не дотянулась до тех, что были построены над песчаной полоской. Рыбацким лодкам и сетям, сушившимся на шестах у берега, повезло меньше. Волна смыла их и разбила о скалы обоих мысов. Суденышки, получившие несущественные повреждения, как раз чинили на берегу. И только одна лодка сохла на песке, готовая к плаванию.
— Поехали, — махнул Катон своим спутникам, и они стали спускаться одной цепочкой.
После недлинной прямой тропинка начала вилять по склону холма, выписывая многочисленные петли. Когда небольшой отряд начал свой спуск, несколько местных жителей выглянули из своих домов и принялись с опаской рассматривать новоявленных гостей. Катон увидел, как один из них бегом бросился к самому большому из строений, откуда почти сразу появилась целая группа мужчин, дружно направившихся к тому месту, где тропа входила в деревню, и остановившихся там, поджидая римлян.
Подъехав к ним, Катон поднял руку в знак приветствия. Оставшийся позади проводник и четверо солдат с опаской поглядывали по сторонам.
— Остановитесь! — крикнул по-гречески один из местных жителей и, шагнув вперед, ткнул пальцем в сторону Катона. — Кто ты такой?
— Трибун Квинт Лициний Катон из Гортины.
— В самом деле? — Местными
— Дело государственной важности. Срочная имперская необходимость.
— Какое дело?
Катон оставался невдалеке от рыбацкого старшины.
— Я везу послание от правителя провинции легату Египта. Мне нужна лодка, чтобы добраться вместе с моими людьми до Александрии.
— Но зачем столь важному сановнику обращаться сюда за лодкой?
— Потому что из всех портов на южном берегу острова одна лишь Кипрана не полностью разрушена землетрясением или рабами. Успел ли кто-нибудь из мятежников побывать у вас?
Старшина покачал головой.
— Очень немногие люди берутся пересекать горы, чтобы прийти к нам. Рабы в этом ничем не отличаются от свободных. — Помолчав, он добавил: — А откуда мне знать, что вы сами не из восставших?
— Разве я похож на раба?
— Не похож, — согласился старшина. Но откуда мне знать… быть может, вы убили римлян и воспользовались их одеждой, чтобы бежать с острова.
— Что? — Катон с раздражением кивнул головой. — Какая ерунда. Я назвал тебе свое настоящее имя, и мы приехали сюда, чтобы попасть в Александрию.
— Прости, трибун, нам нечем тебе помочь. Попытайся найти, что ищешь, в другом месте.
— У нас нет времени обращаться в другие места, — твердым тоном сказал Катон, указывая на пляж. — Эта лодка вместе с экипажем нужна мне немедленно. Мы оплатим проезд и оставим вам этих коней.
— Ничем не могу помочь тебе. Эта лодка нужна нам для ловли. Лишь на ней еще можно выходить в море, у нас нет другого судна. Мы не можем отдать ее тебе.
— Я могу заплатить тебе столько, сколько нужно на покупку нескольких новых лодок, — ответил Катон. — Назови свою цену.
— Мы не можем есть деньги, сейчас они бесполезны. Только эта лодка отделяет нас от голодной смерти. Прости меня, трибун, но она не продается.
Наклонившись вперед в седле, Катон в упор посмотрел на старшину и продолжил:
— Нам нужна эта лодка, и мы получим ее вместе с лучшим моряком вашей деревни. Как я уже говорил, вы получите щедрую плату. Если у вас не хватает еды, тогда берите все ценное и перебирайтесь в Гортину. Если ты все еще возражаешь, то можешь доложить свое дело правителю. А теперь пойми, что у меня нет ни секунды лишнего времени.
Выскользнув из седла, Катон извлек из чересседельной сумы мешочек с серебряными монетами, выданный ему из казны провинции по приказу Семпрония. Он бросил его старшине, поймавшему мешочек на лету и едва не выронившему деньги.
— Здесь три сотни денариев, — пояснил Катон. — Хватит вам на несколько новых лодок.
Старшина взвесил мешок на руке и вновь покачал головой.
— Я же сказал тебе. Эти деньги нам ни к чему.
Подойдя к нему с грозным выражением на лице, Катон проворчал: