Гладиатор
Шрифт:
– Господа, а что случилось?
– вылез вперед еще один жилец, в адидасовском костюме и с газовым пистолетом в руке.
– Ты встанешь внизу, - тотчас же приставил и его к делу фээсбэшник.
– В подъезд никого не впускать, из подъезда никого не выпускать.
– Остальным не подходить!
– крикнул он уже на бегу, прыгая вверх по лестнице через три ступеньки и отталкивая в стороны торчащих на его пути полуодетых жильцов подъезда...
Ворвавшись в квартиру Лещинского, он соблюдал все предосторожности, то есть двигался, выставив
– Петя!
– заорал фээсбэшник и бросился к нему. На темечке у того, кто еще недавно был Петей, красовалась небольшая дырка, из которой вытекала струйка крови.
Офицер скрипнул зубами.
– У-у, бляди!
– вырвалось у него. И тут же он заорал:
– Никитин! Ты жив? Никитин!
Негромкий стон у окна заставил его броситься туда и отшвырнуть перевернутое кресло. Полноватый фээсбэшник, откликнувшийся на фамилию "Никитин", схватившись обеими руками за ногу, пытался подняться с пола.
– Как ты? Идти можешь?
Никитин покачал головой.
– Вызови группу. И медиков, - сказал он.
– Что с Лещинским?
– Внизу он. Соседи сторожат.
– Живучий, сука. Смотри, Сергей, если убежит...
– Не убежит. Он там обосрался со страха.
Никитин глянул на него исподлобья. Прошипел, не разжимая зубов:
– Гляди я сказал... Яйца оторву, если убежит.
– Я щас, группу вызову, - заявил тот, кого Никитин назвал Сергеем, готовый бежать к машине.
– Стой. Посмотри, что со вторым.
– Никитин смотрел на труп, лежащий в дверном проеме комнаты.
Сергей быстро обшарил комнаты.
– Не видать его.
– Этот стервец через лоджию прошел. Там и смотри...
Сергей вернулся через минуту бледный как мел.
– На лоджии Андрюха. Мертвый. Дыра на шее. И в груди. Чем это он его так?..
– Руками.
– Никитин усмехнулся. Затем сморщился от боли.
– Да вызови ты, что ли, медиков, - крикнул он.
– Я же кровью истеку.
Сергей бросился к двери. Но перешагнув через лежащий возле нее труп, остановился, вновь скрипнул зубами и, не выдержав, спросил:
– Кто это был, товарищ полковник?
– Отмороженный. Иван, - ответил Никитин. И тут же заорал:
– Да беги же, блядь ты этакая, к телефону!
Сергей тут же пропал.
– Я свой найти не могу, - добавил Никитин уже тихо, то ли самому себе, то ли вслед убежавшему вниз офицеру...
***
Жильцы подъезда помогли Сергею затолкать Лещинского в "девятку" и кучковались, обсуждая происшествие... Слова офицера, разговаривавшего по телефону со своим управлением, заставили их замолчать
– ...Никитин ранен. Двое убитых. Да нет, наши, наши убиты...
Сергей помолчал, наверное выслушивая чье-то начальственное мнение по этому поводу.
Лещинский, услышав про убитых, перестал скулить и начал икать. Он так ясно представил себя на их месте, что у него начало нестерпимо ломить висок, куда, как он воображал, должна была бы попасть пуля.
– Заткнись, блядь поганая!
– зашипел на него Сергей, прикрывая трубку ладонью, после чего продолжил разговор по телефону:
– Нет. Ушел, - нехотя выдавил он из себя в ответ на неслышный для остальных вопрос...
– Мужики, а это кто такой?
– вдруг спросил жилец с газовым пистолетом, указывая им на выходящего из соседнего подъезда человека в шляпе и плаще.
– Да вроде не знаю такого...
– ответил кто-то.
– Эй, друг! Подойди-ка сюда!
– обрадованно закричал обладатель газового пистолета.
– Эй!..
Он даже успел сделать три шага в сторону неизвестного человека, как вдруг офицер бросил телефонную трубку и стал судорожно выдирать пистолет из кобуры. Выхватив его наконец, он вскинул руки и выстрелил, но одновременно с выстрелом человек, почти дошедший до угла дома, резко дернулся вправо, упал и покатился в лужу, успев при этом выстрелить тоже.
– Ой, бля, мужики!
– вскрикнул один из мужчин и, схватившись обеими руками за живот, начал оседать.
Когда невольно взглянувший на него Сергей перевел взгляд обратно - туда, где только что катился по луже человек, там уже никого не было. Он с размаху влепил рукояткой пистолета по капоту "девятки" и заорал:
– Всем по домам! Быстро! Сидеть дома и ждать!
– Вот ты! Вызовешь "скорую", - ткнул он кого-то кулаком в спину и махнул рукой в сторону раненого.
– Этого оставить здесь.
Через минуту двор опустел. У подъезда остались только фээсбэшник Сергей и раненый.
Сергей сел на асфальт у переднего колеса "девятки" и закурил. Машина, как ему показалось, слегка дрожала. Была ли это его собственная дрожь от не нашедшего выхода напряжения, или это вибрировал трясущийся от страха в машине Лещинский, Сергея вовсе не занимало... У него перед глазами стояли пробитая пулей голова Петьки со свежей струйкой крови и разодранная шея застывшего на лоджии Андрея...
***
Полковника Никитина уложили в спецгоспиталь МВД, как минимум, на неделю. Рана, полученная им в квартире Лещинского, оказалась неопасной, но неделю стационара медики ему обещали, причем первые дни вообще не разрешили вставать, даже на костыли.
Поэтому, когда генерал-лейтенант Романовский вошел в его палату, он привел Никитина в немалое беспокойство. Никитин заерзал на своей кровати, не зная, что делать: попытаться все же встать, несмотря на острую боль в простреленной ноге, или воспользоваться привилегией тяжелобольного и разговаривать с генералом лежа...