Гладиатор
Шрифт:
– Ты чего, не понял, дух! Я к тебе обращаюсь, – уже несколько голосов пытались зацепить Шаха.
– Душара, закончится поверка, мы тебя в казарме достанем.
Шах не реагировал. Готовясь к развитию ситуации, ночью думал про себя: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Не успел откинуться с губы, так, похоже, опять придется заехать туда. Ладно, Бог – не фраер, и не из такого дерьма вылезали».
Поверка закончилась, и бойцы разошлись по своим казармам. Шах разделся и лег на кровать. После холодных и
– Друг, вставай, – дневальный тряс Сергея за плечо, – тебя ждут в седьмом кубрике.
Шах открыл дверь кубрика под номером семь и сделал шаг в темноту. В полумраке кубрика за сервированным столом сидели несколько человек.
– Падай, брат, к нам за стол, – произнес небольшого роста паренек с выразительной внешностью. – Меня Васей зовут, это Аникей, Андрюха и Кузя. А ты, как мы поняли, и есть Шах. Нам Костер все уши про тебя прожужжал; наказал, как откинешься, встретить по-людски. Рассказал, как ты разведчиков долбил по полной. Только мы думали, что ты бугай, а ты оказался длинный и худой. Так что сразу не признали. Давай за знакомство, ну и за всех нас.
И потекла горькая по стаканам. Пацаны оказались душевными, вспоминали Чечню, пацанов, оставшихся там, уехавших домой дембелей, учебку. Через некоторое время в кубрик ввалились еще несколько человек. Ими оказались наезжавшие в строю на Шаха танкисты.
– Да у вас здесь банкет, Вася! Вовремя мы нарисовались… Да не переживайте, мы с пойлом, и картошки пару подносов сейчас поднесут.
Пришедшая четверка разместилась за столом.
– Познакомься, Шах, это Пряник, Костя Мешалов – Михалыч в простонародье, Васька Артамон, ну и Ежик.
– Ты нас извини, братан, за непонятку на плацу. Думали, что ты душара блатной, а тут такой расклад, – выдал Михалыч.
– Да все путем, пацаны, не напрягайтесь. Рад знакомству. Жаль, что расстаться придется.
– Почему – расстаться? – спросил Вася.
– Да с комбатом перед поверкой разговор был. Говорит, что разведчики мне приговор объявили, что начштаба обиду затаил и что лучшее для меня при таком раскладе – перевод в 503-й полк. Так что завтра в дорогу.
– Подождите, пацаны. Надо вписаться за Шаха, подойти к батяне да переговорить. Взять, так сказать, на поруки – авось получится. Слышь, Артамон, ты комбата в Ичкерии от пули спас, тебе и идти к нему, – продолжал Михалыч. – Да Комарчука подключить, чтоб слово замолвил. Он Шаха уважает. Сам говорил: пару б таких на батальон, так разведчиков бы опустили. Давайте разбежимся сегодня пораньше, чтоб без залетов, а завтра с утра будем действовать.
Через некоторое время все разошлись по кубрикам. Пацаны сдержали слово, переговорили наутро с комбатом – но тщетно. Тот уже созвонился с 503-м полком и договорился о переводе.
Прощались
Сопровождающий прапорщик завел Сергея к кадровику 503-го полка.
– Товарищ майор, рядовой Шахов из ОТБ доставлен для перевода.
Майор протер очки и взглянул на Сергея.
– За что переводят, боец? – обратился он к Шаху.
– Неуставные взаимоотношения, самовольное оставление части.
– Ну-ка, прапорщик, дай мне личное дело бойца.
Майор пять минут перелистывал личное дело, время от времени поглядывая то на Сергея, то куда-то вдаль, и, захлопнув папку, сказал:
– Забирай своего бойца да вези назад в свой ОТБ! Мне завтра батальон в Чечню вводить, а тут такой фрукт.
– У меня приказ, товарищ майор, бойца оставить здесь, – сказал прапорщик.
– Передай своему командиру, что у меня достаточно своих отморозков. Все, свободны!
Через час прапор с Сергеем стояли перед Багаджиевым.
– Как не взял? У меня же договоренность с командиром полка была. Сейчас позвоню ему.
И комбат стал соединяться с командиром 503-го полка.
– Товарищ полковник, подполковник Багаджиев на связи. ОТБ, да, да. Отправил к вам сегодня бойца, про которого говорили, так ваш кадровик отправил его назад, мест, говорит, нет. Хорошо, спасибо, отправляю, – сказал он и повесил трубку.
– Так, мухой назад! Если будут проблемы с майором, напрямую идешь к комполка. Давайте дуйте.
Через час майор 503-го полка, посмотрев на прапора, выдал:
– Ты нерусский, прапорщик? Я ведь тебе сказал, что именно этот солдат у нас служить не будет. Ты на лицо его посмотри: бандюг бандюгом.
– Товарищ майор, есть договоренность с вашим командиром полка.
– Мне об этом ничего не известно. Кругом и шагом марш!
Прапор с Шахом поднялись в кабинет командира 503-го полка. Тот, посмотрев на Шаха, спросил, за что его переводят.
– Неуставные взаимоотношения, самоволка, – ответил Сергей.
– Ладно, идите в кадры, я позвоню.
Прапор с Шахом в третий раз зашли к кадровику.
– Ну, все, прапор, ты меня достал… – вставая из-за стола, выдал тот.
В этот момент зазвонил телефон.
– Да, товарищ полковник. Да, здесь. Да, понятно… Да это рецидивист какой-то – и полгода не отслужил, а шлейф за ним… Он на свободе меньше, чем на губе… Считаю нецелесообразным и, более того, невозможным. Завтра полк вводят в Чечню…. боюсь, что да. Хорошо.
– Так, прапорщик, бойца этого мы не берем. Передай Багаджиеву, пусть присылает трех любых взамен, если хочет, но не этого. Надеюсь, ты меня правильно понял? – протирая очки в золотой оправе, сказал майор.