Гладиатор
Шрифт:
– Все понятно, сыворотка правды здесь бессильна. У этого человека не так давно была черепно-мозговая травма. Судя по размерам шрамов, серьезная. Возможно, была потеря памяти, но утверждать не берусь. Необходим реабилитирующий курс с терапией, а может быть, и хирургическое вмешательство для восстановления памяти. Хотя, возможно, со временем память к нему вернется, – сказал доктор.
– Да какая, к черту, терапия – в расход его, и дело с концом, чеченская рожа! – брызжа слюной, выдал прапорщик Игнатенко.
– Да подожди ты, прапор! – воскликнул майор. – Я не понял, Михалыч, мы что, не сможем больше ничего вытянуть?
– Похоже на то, – ответил доктор.
–
Комиссия из трех человек удалилась из комнаты, оставив на полу человека, прикованного к батарее.
Глава 23
И снова допрос
Через пару дней пленного перекинули в ФСБ. Несколько дней свое мастерство отрабатывали на нем люди в масках, а по ночам закидывали его в мокрый сырой подвал. Наутро третьего дня Зверя завели в кабинет, в котором за столом сидел молодой розовощекий лейтенант.
– Добрый день, присаживайтесь. Меня зовут Герасимов Олег Иванович, – лейтенант указал Зверю на стул. – Я ознакомился с вашим делом. Все предельно просто: пока вы обвиняетесь по двум статьям Уголовного кодекса Российской Федерации: по статье 105 УК РФ – убийство, и статье 205 УК РФ – терроризм. Но в то же время ничего не понятно. Ваша личность не идентифицирована. Кто вы, откуда, как ваша фамилия? На эти вопросы нет ни одного ответа. Вас называют Зверь – вот то, что нам известно о вас. Кроме того, Ирина Гассерт – кто это? Вы произносили это имя. Вы можете пояснить что-нибудь по этому поводу?
Человек в изорванной одежде молча смотрел на этого молодого, только начинающего жизнь офицера Российских Вооруженных сил и молчал. За эти дни он уже сотни раз говорил, что ничего не помнит, а ему снова задавали этот вопрос и продолжали молча и методично избивать. Поэтому он решил теперь только молчать.
– Вы не хотите со мной говорить? – спросил молодой лейтенант, закуривая сигарету. – Угощайтесь, – и он протянул Зверю пачку «Кэмела».
Зверь молча закурил и отрешенно уставился в окно.
– Если вы будете молчать, я ничем не смогу вам помочь. Так сказать, чистосердечное признание и сотрудничество с органами, производящими дознание, может в дальнейшим быть признано судом как обстоятельство, смягчающее наказание. Но в этом случае вы должны помогать нам. Вам понятно? – спросил лейтенант.
В этом лейтенанте было что-то от человека. Это было его первое уголовное дело в производстве. В свое время он с отличием окончил Ленинградский государственный университет, факультет юриспруденции. Потом девятимесячные курсы в школе ФСБ. И вот теперь он сидел напротив этого избитого человека и пытался докопаться до истины. Фээсбэшник чувствовал, что в этом случае не все так просто, что есть здесь подводные камни. Глядя на Зверя, анализируя предоставленный материал, он пытался заглянуть в душу этого человека. Но это было трудно сделать, так как Зверь молчал.
– Итак, что вам известно об Аслане Масхадове? – спросил молодой лейтенант. – Он ведь именно вас выставлял на бой с боевиком по имени Черная Смерть. Не хотите разговаривать? Понятно. Я понимаю, что вы устали от постоянных допросов, но прошу вас помочь мне. Я уверен, что в вашем деле не все так просто. Раскройтесь, и я помогу вам.
Зверь взял еще одну сигарету из лежащей на столе пачки «Кэмела».
– Хорошо, лейтенант, я расскажу в очередной раз все, что я знаю. Но в ответ на мое сотрудничество пообещай мне, что этот дурдом скоро закончится.
– Хорошо, – раскрывая перед собой протокол допроса, ответил лейтенант.
– Итак, кто я и как меня зовут, я не знаю. Около месяца тому назад начались события, о которых я сейчас расскажу. Я жил в подвале одного из домов чеченского села, название которого я не знаю. Меня лечил какой-то медик, высказывая при этом мнение, что у меня контузия, закрытая черепно-мозговая травма и полная амнезия. В доме помимо меня жили два брата – Ваха и Ахмед, фамилии их я не знаю. Еще там была их сестра, звали ее Карина. Потом меня для развлечения стали выставлять на бои без правил, организовывая при этом тотализатор. Я стал побеждать. В один из дней против меня выставили Руслана, фамилию его я не знаю. Это был самый трудный бой из тех, что я проводил. Мы сдружились с ним, и он стал меня подготавливать для ответственного боя с неким арабом по прозвищу Черная Смерть. Дело в том, что Руслан дрался с ним очень давно на какой-то секретной базе в Афганистане и чудом остался жив. Он знал сильные и слабые стороны Черной Смерти и учил меня, как его победить. За это время я очень сблизился с Кариной. Мы полюбили друг друга. И вот настало время поединка. Вечером на «уазике» мы прибыли в какой-то населенный пункт. Через час я вышел на ринг, организованный во дворе дома, скрытого за высоченным забором. За боем действительно наблюдали много людей. Как я понял из разговора братьев, среди них были Масхадов, Басаев и Хаттаб, это я хорошо запомнил.
Начался бой. Мой соперник гонял меня по всему рингу, но тренировки, проводимые с Русланом, дали о себе знать. Я подловил его на его слабости и перешел в атаку на выгодном для меня размене ударов в ближнем бою. В этот самый момент начался обстрел. Все присутствовавшие на бое зрители бросились в разные стороны, а мы продолжали свой бой. Где-то рядом прогремел взрыв, и взрывной волной нас раскидало в разные стороны. Я очнулся и увидел Карину, которая кинулась ко мне на грудь. Затем резко выскользнула из моих рук и стала оседать на землю…
Зверь закурил еще одну сигарету и задумался. Его лицо выражало скорбь, а слеза побежала по заросшей щеке. Он молчал и смотрел отрешенным взглядом куда-то вдаль. Через пару минут он продолжил:
– Я увидел нож, торчащий из груди девушки. Она молчала… – Слеза снова побежала по щеке Зверя. – Я увидел этого араба, Черную Смерть, выхватил нож у лежащего неподалеку мертвеца и кинулся на него. Я не переставая бил его ножом, затем почувствовал боль в затылке и потерял сознание. Когда очнулся, не знаю, но передо мной был какой-то майор и прапорщик Игнатенко, так его называл майор. Вот и вся история, лейтенант, – проговорил Зверь и затушил окурок о фарфоровую кружку, используемую вместо пепельницы.
– Интересная история. В принципе мне все понятно, но как вы попали в этот подвал? – спросил лейтенант.
– Не знаю, – ответил Зверь.
– А все-таки при очередном допросе, в котором использовали сыворотку правды, вы назвали фамилию Гассерт и имя Ирина. Кто это? Почему вы это вспомнили?
– Ты знаешь, лейтенант, мне кажется, если я вспомню, кто это, то ко мне вернется память. Я чувствую, что с этим человеком меня многое связывало, но пока ответить на твой вопрос не могу. Вот так, – улыбнулся Зверь.