Гладиаторы: Сумерки Аида
Шрифт:
Когда он проснулся, то первое что предстало перед его взором, был старый башмак на деревянной подошве. Пьяница потряс головой, не понимая, что это и где он находится.
– Ты говоришь, что они готовят мечи? – послышался голос.
Сатерн понял, что он под лавкой, и над ним сидят за столом какие-то люди. Он решил не шевелиться и послушать.
– Готовят. Я говорю тебе, что они скоро поднимут восстание. А разве это не то, что мы с тобой хотели? Разве это не шанс для нас вырваться на свободу?
– Еще какой шанс. Если мы промедлим немного, то можем отправится в Аид. Если завтра нас с тобой сошлют в деревенский эргастерий,
– Вот я и предлагаю тебе связаться с ними. Они в казарме, там, где ты работаешь на кухне.
– Но кто они?
– Этого я не знаю. Но этим заправляет гладиатор-фракиец.
– Знаешь сколько там фракийцев?
– Этого ты сможешь узнать…
Собеседники перешли на шёпот, и Сатерн ничего не мог больше разобрать, хотя весь превратился в слух. Вот он заговор гладиаторов сам плывет к нему в руки и раскрыть он его может сам. Никому ничего не нужно платить, а все денежки Квинта оставить себе! Хотя этот Квинт стал до невозможности скуп…
Глава 3
Фискал.
Помпеи.
Дом городского префекта.
Городской префект Помпедий Руф не любил бросать слов на ветер. Он всегда жестоко расправлялся с непокорными рабами. Этот римский чиновник хорошо усвоил уроки истории и понимал, чем грозят рабские восстания. Рабы способны только разрушать и уничтожать созданное целыми поколениями! Эта черная сила, клокочущая на самой нижней ступеньке империи, могла выплеснуться и начать разрушать верхние этажи могучего здания.
Руф с сожалением наблюдал, как рабовладельческая система понемногу подтачивала основы государства. Рабов стало слишком много. В одних Помпеях их уже было больше чем свободных граждан. А такое соотношение грозило многими бедами. Когда все было спокойно, эта система многих устраивала, но все труднее и труднее стало держать рабские массы под контролем. Вот в чем была основная проблема.
Ему доносили о частых бунтах и убийствах в окрестных виллах местных богачей. Пока все удавалось быстро локализовать, но Руф чувствовал в воздухе грозу. Особенно его пугала новая школа гладиаторов ланисты Акциана. Этот предприимчивый делец завозил рабов для своего заведения из самых отдаленных уголков мира. И, по слухам, это были свирепые и буйные варвары. Например, его фракиец Келад. Настоящий Геракл. Смотрит так, словно готов всех вызвать на поединок.
«Рабам необходимы кровопускания, – думал префект. – Такие как были в древней Спарте. Ежегодно молодые спартанцы выходили на охоту на рабов и убивали их. Это постоянно держало двуногий скот в покорности и страхе. А если раб осмеливается смотреть на свободного, так, как смотрит этот Келад, то о каком страхе можно говорить? Наши римские юноши развращены роскошью и сами не пойдут убивать рабов. Их только и хватает на то, чтобы смотреть, как гладиаторы режут друг друга на арене. Ничему их восстание Спартака не научило. А рабы-гладиаторы, как мне доносят, вспоминают его. Даже, кто-то среди них заявил, что этот Спартак был богом и сейчас живет в недрах Везувия! А ведь этот прямое оскорбление величия! Но как мне разыскать бунтарей? Как? Разве даст Акциан и другие ланисты перешерстить их школы? Золото совсем проело мозги этим господам. Ни о чем ином кроме выгоды думать не способны!»
Помпеи в летнее время были особенно популярным местом
Фискал Папиус знал об этой подозрительности префекта, и потому решил пойти именно к нему со своими сведениями. Слуги долго не пускали его к господину, и даже не хотели докладывать о его приходе.
Управляющий Руфа вольноотпущенник Натан примирительно сообщил фискалу:
– Такие жалобы не подаются лично господину префекту. Если он станет их рассматривать, то у него не хватит ни дня ни ночи.
– Но у меня сведения чрезвычайной важности! Я не могу их сообщить никому кроме самого префекта. И если ты не хочешь погубить город, то доложи обо мне своему хозяину.
– А кто получит на ужин вместо каши дубовые палки? Я? Но я вовсе не желаю их получать. Я хочу пить вино. А ты толкаешь меня под палки.
– Если ты доложишь обо мне господину префекту, я лично из причитающегося мне вознаграждения дам тебе пять монет.
– Имперских золотых ауреусов? – глаза Натана загорелись.
– Золотых ауреусов 7 ? – фискал искренне удивился наглости слуги. – Я имел в виду серебряные сестерции 8 .
– За такую малость, я не стану рисковать милостью своего господина. Уходи прочь! Что это за важная новость, за которую платят серебром? Если на кону стоит жизнь города, то это золотая новость, не так ли?
7
Ауреус (аурей) – древнеримская золотая монета. Название происходит от латинского слова Аурум – золото.
8
Сестерций – древнеримская серебряная монета. Сестерций равнялся двум ассам и одному семису.
– Забываешься, раб!
– Я не раб! Милостью моего господина я уже вольный человек! Уходи прочь! А не то я прикажу рабам выбросить тебя отсюда!
– Ладно! – пришедший примирительно поднял руки. – Ладно! Я дам тебе пять имперских золотых! Дам! Клянусь Зевсом!
– Вот это совсем иной разговор. А то сразу же угрожать и сулить всякие беды. Если ты рвешься к префекту, то рассчитываешь сорвать за свои новости хороший куш. Я далеко не так глуп.
– Я это вижу. Но прошу тебя побыстрее доложить о моем приходе своему господину.
– Но смотри, не обмани меня насчет золотых! Боги слышали твою клятву!
– Я же уже обещал тебе награду. Не медли и дай мне заработать, и тогда быстрее получишь свою долю.
– Иду докладывать господину.
Натан исчез всего на несколько минут. Обратно вольноотпущенник явился с угодливой улыбкой на лице.
– Господин согласился тебя принять. Но помни о своем обещании. Это благодаря мне ты сможешь лицезреть самого префекта. Идем.
Вольноотпущенник провел фискала в помещение, где Помпедий Руф коротал одиночество за свитками и грустными мыслями.