Гладиаторы
Шрифт:
– Мне кажется это самоубийством.
– Самоубийство – это убегать в данной ситуации. Римляне рано или поздно нагонят нас и навяжут нам бой по своим условиям. А это верный проигрыш и смерть. А так есть возможность нам навязать им сражение.
– Но их судно выглядит таким грозным и внушительным. Там на его борту опытные солдаты. Я видел римских легионеров в бою, Тимагор. Это тебе не мягкотелая охрана купеческих кораблей.
– Насчет морской стражи ты не прав. Их мягкотелыми совсем нельзя назвать.
Пиратская
Акциан так ничего и не добился от друзей Децебала. Похоже, что он ни с кем не делился планами своего побега, или этот план возник у него спонтанно. Оказался за воротами без конвоя и решил сбежать.
Но вот куда он мог пойти? На что надеялся? Ведь у него не было ни денег ни друзей в Помпеях, да и вообще в Италии. Нет! Здесь определенно что-то было не так.
Он снова посмотрел на сидящего в комнате нубийца. Он единственный кто ещё мог ему что-то рассказать.
– Ну а ты, Юба, что думаешь? Куда мог податься твой друг?
– Не знаю, господин, – ответил тот.
– Не хочешь говорить? Но пойми, что если его возьмут не мои люди, а люди префекта, то его могут покалечить и в гладиаторы дак более не вернется, а станет грязным черным рабом! И возврата оттуда уже для него не будет! Никакой надежды получить деревянный меч свободы!
– Я уже несколько раз говорил тебе, что не знаю о намерениях Децебала бежать, господин. Он не собирался этого делать. Но может рутиарий Квинт осведомлен больше моего?
– Что ты хочешь этим сказать, нубиец? Ты подозреваешь Квинта в том, что он похитил Децебала?
– Я ничего не подозреваю, господин. Я всего лишь предположил, что рутиарий имел основания мстить даку. Этот человек мстителен и никогда не прощает обид. Он знал, что ты не дашь ему покалечить Децебала, и решил расправиться с ним тайно. Но если ты расскажешь о моих предположениях Квинту он избавиться и от меня.
– Я прекрасно знаю что можно, а чего нельзя говорить, гладиатор, – высокомерно произнес ланиста. – Или ты думаешь, что я уже в расчет не иду, и все здесь решает Квинт?
– Я не хотел тебя оскорбить, господин.
– Квинт никогда бы не решился сделать то, что ты говоришь. Здесь есть один человек, мести которого стоит бояться. И этот человек я.
– Вот поэтому то он и свершил все тайно, господин! – горячо стал убеждать Акциана Юба. – И он знает, где сейчас Децебал. Но если ты его прямо об этом спросишь, то ничего не добьешься, господин.
– Вот как? А у тебя есть план как все разузнать?
– Есть, господин, но я не знал, захочешь ли ты меня слушать.
– Захочу. Излагай.
– Дай мне и Давиду покинуть казарму, и мы проследим за Квинтом. Никто не сделает этого лучше нас.
– Что? – Акциан
– Я скроюсь под плащом. Да и не единственный я чернокожий в Помпеях. Здесь полно сухощавых меднотелых египтян и нубийцев! Я не единственный.
– Но все равно их совсем немного. И мне опасно отпускать тебя с Давидом. А если между вами сговор? И вы вместе договорились бежать. Разве подобное нельзя предположить?
– Можно, господин. Но это предположение будет неверным. Если тебе дорога жизнь Децебала, то ты должен поверить мне!
– Хорошо! Теперь уходи в казарму!
– А мое предложение?
– Я подумаю над этим.
– Но…
– Я все сказал!
В тоне Акциана прозвучало раздражение, и нубиец вышел прочь…
Пиратская триера шла вперед, рассекая голубую гладь моря. На веслах здесь сидели свободные люди, а не рабы как на римской триере. И потому они гребли не за страх, а за совесть.
Тимагор внимательно всматривался вдаль.
– Если они не попадут в нас из катапульт в первый раз, то второго шанса у них не будет, – произнес он, обращаясь к гладиатору.
– Я вижу, что наша триера имеет окованный медью таран, – дак указал на сверкающий в волнах грозный медный наконечник, которым можно было таранить вражеские суда.
– Да, таран у нас имеется не худший чем на триере у римлян. И мы не раз пользовались им в морских боях. Но произвести эту операцию сейчас нам вряд ли удастся. Там тоже не новички в морских боя собрались.
– Тогда я не совсем понял твоего маневра. Что мы станем делать?
– Сражаться!
Корабли сблизились и с римской триеры ударили катапульты. Большие тяжелые каменные глыбы понеслись к пиратскому судну. Децебал с опаской наблюдал, как он приближались. Но его страхи были напрасны. Камни упали далеко за бортом, подняв верх большие фонтаны брызг. Вести прицельный огонь из корабельных катапульт в подобных условиях было нельзя. И римляне понадеялись только на удачу.
– Они промазали! Я так и предполагал! Смотри, дак! Они промазали!
– Но людей у них по-прежнему много больше чем у нас!
– Ничего! Эй! Там на нижней палубе! Увеличить ход! Нельзя дать им еще раз выстрелить из катапульт! Мы сейчас отличная мишень!
Но матросы на веслах и так знали все это без приказа…
Марк Метел рвал и метал. Он походил на безумного и на чем свет стоит ругал своих матросов:
– Вам ничего нельзя доверить! Пираты много умнее и быстрее вас! Разве это матросы Рима?! Это мокрые бесхвостые петухи! Чтоб вас Аид пожрал!