Гладиаторы
Шрифт:
– Ты, прав! А скоро гладиаторы поднимут Помпеи и Геракланиум! У нас будет до 5-10 тысяч бойцов. С таким отрядом можно вступать в битву и с римскими когортами.
– Вооружай своих степняков и выступай. А я здесь пока задержусь! Но скоро тебя нагоню…..
Юлия остановила свои носилки у порога дома ланисты Акциана. Рабы покорно опустили их и дворе сопровождающих факелоносцев услужливо распахнули створки, давая госпоже выйти.
– Доложите, господину Акциану, что его хочет видеть Юлия Виндекс! Он должен помнить моего отца и меня
Раб привратник у ворот молча поклонился и пропустил господу в дом. Другой раб отправился с докладом к Акциану. Через несколько минут к ней навстречу вышел сам господин ланиста.
– Юлия? Ты всегда желанный гость в моем доме. Я всегда уважал твоего отца пропретора (пропретор – наместник провинции в римской империи назначаемый сенатом) Лугудунской Галлии Гая Юлия Виндекса. Он первым восстал против Нерона! И за это достоин вечной благодарности римского народа.
– Рада, что ты не забыл имени Гая Виндекса. Я прибыла к тебе с просьбой, Акциан.
– Рад выполнить любое твое желание, прекрасная Юлия.
– Я желаю купить одного из твоих гладиаторов.
– Догадываюсь кого. Тебе нужен Децебал? Ты спасла его от смерти, и он и так принадлежит тебе! Я все знаю о твоей роли в этой истории, Юлия и мне ничего не стоит пояснять.
– Нет. Я принесла деньги и заплачу тебе. Но Децебал не должен знать, что я его выкупила. Он слишком горд, чтобы получить свободу таким образом.
– Могу я узнать, что ты желаешь делать дальше, Юлия?
– Уехать из Италии! Мне даже ненавистен воздух этой благословенной провинции куда сейчас съезжаются многие римские патриции чтобы погрязнуть здесь в кутежах и грязном разврате.
– Уехать? – задумчиво произнес Акциан. – Это хорошо бы. Может быть я бы не прав когда рвался в Италию, думая найти здесь богатство и почет?
– Нет, Акциан. Ты был прав, но ты сделал одну ошибку. Ты купил себе не тех рабов! Децебал и ему подобные никогда не склоняют голов.
– Это так и я зря потратил на него столько денег.
– Потратил? Я принесла тебе деньги, Акциан. Вот возьми этот кошель. Здесь ровно 10 тысяч сестерциев. И не возражай мне. Я сама желаю вернуть тебе эти средства.
Он бросила на столик туго набитый монетами кошелек.
– Я сделаю все так, как будто он сам добыл себе свободу и мы вместе покинем Италию.
– И он согласен на это бегство? – спросил Акциан.
– Да. Мы с ним уедем на моем корабле в дальние провинции империи и начнем новую жизнь.
– Хорошо если все произойдет так, как ты сказала, Юлия. Но боюсь, что Децебал не согласиться на такой вариант. Он вбил себе в голову идею с восстанием и вряд ли от неё откажется. А если он начнет это восстание, то его ждет смерть! Он упрям как осел и находиться в плену опасных заблуждений. Идея освободить человечество самая вредная из всех, что я слышал. Я всегда понимал, когда человек мечтает о свободе, славе и богатстве для себя. Эти люди понятны и предсказуемы. Но есть и другие. Они непременно хотят сделать счастливыми всех. На меньшее они не согласны.
– И Децебал из таких?
– А ты разве не знаешь об этом?
– Знаю, есть еще
– Хорошо если так, Юлия. Я искренне желаю тебе успеха.
– Сегодня ночью ты отпустить его из казарм. Я пришлю за ним моих слуг.
– Но ты выкупила его и он уже мне не принадлежит. Хоть никто и не знает об этом, но он больше не мой раб. Конечно, отпущу. Я отдам все необходимые распоряжения рутиариям. Как только твои посланцы будут у стен казармы, его пропустят.
– Спасибо тебе, Акциан, и да хранят тебя боги!
Помпедий Руф увидел лицо центуриона Родана и все понял.
– Он ничего не сказал? Так? – спросил он иберийца.
– Да, господин. Это был крепкий и мужественный человек. Пытками его сломить было нельзя.
– И у нас теперь нет никакой нити в руках. И этот проклятый фискал куда-то запропастился. Его нигде не могут найти!
– Разреши мне это сделать, господин. Я отыщу….
– Нет! – прервал его Руф. – Прибыл гонец из Геракланиума. Сообщает, что рабы в некоторых эргастериях неспокойны. Ты возьмешь с собой всех своих иберов и я еще дам тебе 150 всадников из моих здешних городских рабов. Отправишься на мою виллу и станешь ждать там.
– Ждать чего, господин? – не понял Родан.
– Моего гонца с приказами. Но если начнется большой бунт – действуй без приказа. Подави всякое сопротивления мятежных рабов. Не дай поднять бунта в пригородах. А здесь мы справимся сами. У меня какое-то тревожное чувство. Жду беды!
– Но как я узнаю о начале бунта, если таковой начнется?
– Это проще простого. Если увидишь зарево, значит, рабы восстали. И пусть огонь пожарищ станет твоим путеводителем.
– Я сделаю все, господин…..
Квинт с десятком вооруженных людей ворвался в покои Лутации. Женщина еще спала и никак не ожидал такого нашествия на свое жилище.
– Не ждала, старя ведьма? – с порога спросил Квинт.
– Кто вы такие? И чего вам нужно в моем доме? – женщина села на кровати и прикрылась одеялом.
– Не узнаешь меня, Лутация? – усмехнулся Квинт. – Я в свое время захаживал к тебе, когда ты еще не превратилась в старую брюзжащую мегеру.
– Квитн? Ты? Чем это я обязана такой «чести»?
– Я прибыл сюда с товарищами. Они все римские граждане и имеют к тебе вопросы.
– Я не отвечаю на вопросы грабителей и нищих! Пошли вон из моей комнаты, негодяи!
– Ах, вот как старая шлюха заговорила. Мы для тебя нищие? Слышали вы её друзья? Она стала разборчивой и не прыгнет в постель к таким как мы. Ей подавай гладиаторов.
– Это не твое дело с кем и когда я сплю, Квинт! Немедленно покинь мою комнату или жестоко пожалеешь об этом!
– С кем ты спишь, грязная шлюха, мне действительно нет дала. Но мне есть дело до империи, которую ты продала! Ты связалась с гладиаторами и помогала им готовить восстание против власти божественного цезаря!