Глас вопиющего

Карамов Сергей Константинович

Капитан мгновенно пренебрежительно ответил:

–А мы не боимся твоих жалоб! Электрошокер? Да, при попытке к бегству он применяется.

–Я разве бежал?

Капитан глянул на обоих полицейских. Они сразу

же поняли, что хочет услышать их начальник, и почти одновременно гаркнули:

–Да! Он бежать хотел!

Капитан развел руками:

–Вот видишь, Сократушка, бежать ты хотел, поэтому раз тебя ударили. Может, еще хочешь получить удар электрошокера?

–Нет!.. А если отметины на теле

будут после удара, что скажете? Как будете оправдываться?

Капитан безразлично махнул рукой и беспечно ответил:

–Ерунда… Уже были такие идиоты. Жаловались, а мы сказали: клопы их покусали.

Я разинул рот от удивления, даже не зная, как отреаги-

ровать на циничную реплику капитана. А довольные

полицейские снова загоготали.

Я недовольно воскликнул:

–Оскорбляете! Бьете! Не отвечаете на вопросы!.. Может, отпустите, если не хотите отвечать? В чем моя вина?

Капитан лениво бросил, не смотря на меня:

–Черт, голова как заболела…

–Заболела? А вы ее снимите,– предложил я.

Иногда я не могу сдержаться и говорю откровенно то, что думаю, а потом жалею о своей несдержанности и своих словах…

–Вы снимите голову! Зачем она полицейскому?

–Чего, чего?– нахмурился капитан.

–Зачем голова тем, кто только паспорта граждан проверяет!

Полицейский с бульдожьей физиономией ударил меня дубинкой по голове. Я сильно вскрикнул от боли, подска-кивая и крича:

–Палачи и подонки! За что бьете?

Новый удар дубинкой по голове заставил меня замолчать.

Капитан злобно поглядел на меня, процедив сквозь зубы:

–Будешь хамить, тогда еще получишь!

Я стиснул зубы от злости, мысленно убеждая себя тщательно выбирать слова в полицейском отделении. Я

промолчал, потирая ушибленное место, с трудом

сдерживаясь.

–Ну, замолк, правдоискатель? Чего молчишь, идиот?

Я не выдержал и прочувственно воскликнул:

–Да хватит издеваться!

–Хватит, говоришь? А хамить больше не будешь?

–Не буду… Только не бейте.

–Еще, чтобы ты знал… Электрошокер служит для твоей же безопасности.

Я несказанно удивился:

–Это как же?

–А чтобы ты не ушибся, захотев выскочить из машины.

Лицо у меня исказилось от напряжения.

– Хватит врать! Отпустите меня!– запальчиво крикнул

я.– Хватит, зачем…

Два удара дубинками, потом удар электрошокером остановили меня, я сильно вздрогнул и на миг потерял сознание…

Я очнулся через минут пять. Полицейский с бульдожьей

физиономией стоял рядом со стаканом воды. Лицо у меня было мокрое, видно, он облил меня холодной водой, чтобы

я пришел в себя.

–Ну, очнулся, страдающий правдоискатель?– спросил заботливо капитан.– Хамить еще

будешь или перестанешь?

Я жалобно вздохнул и сказал виновато:

–Извините… Отпустите…

–Значит, извиняешься за свое хамство?

–Извиняюсь. Отпустите…

–Ладно, Сократ, который правдоискатель, отпускаю тебя,– сказал спесиво капитан, махая рукой полицейским.– Пусть

катится колбаской по Малой Спасской!

Полицейские снова загоготали и вытолкали меня из отделения полиции.

Выйдя из отделения, я решил немного посидеть в садике рядом, чтобы успокоиться. Солнце, на миг выглянув, исчезло, перестав ласкать своими лучами прохожих. Подул

ветер, заморосил дождь и небо потемнело. Мне ничего не оставалось делать, как быстро подняться и идти домой.

Мариночка уже пришла с работы, сидя перед телевизо-ром с пультом в руках и переключая каналы. Она бросила косой взгляд на меня, даже не заметив мою взволнован-ность, ничего не сказала, снова став смотреть телевизор.

Глава 6

Прямая линия челобитья.

Два последующих дня прошли для меня весьма однообразно – унылая работа по двенадцать часов, одна рутина… Увы, приходится работать вахтером. Говорят, каждый может выбирать свою дорогу жизни. Чисто теоретически вы можете стать царем, сенатором или алко-голиком. Однако чисто практически получается стать только алкоголиком. Уж не подумайте, господа хорошие, я не алкоголик, но и в сенаторы особо не рвусь…

В следующий выходной день я встал рано, чем снова разозлил Мариночку. Она сразу проснулась, зевнула и пробубнила:

–Чего ты?.. Чего так рано?

Я пожал плечами, отвечая, что видел страшный сон и больше спать не могу.

Мариночка с сожалением поглядела на меня и равнодушно сказала:

–А ты побольше думай обо всем. Ты инфаркт хочешь получить, что ли?

–Не хочу… А ты помнишь старое изречение философа: я мыслю, следовательно, существую?

–Мой философ – шизофреник помнит философию, кото-рую бросил?– снисходительно усмехнулась Мариночка.

Я решил больше не обмениваться ехидными репликами, как в прошлые дни, поэтому промолчал.

Уходя, Мариночка радостно сообщила:

–Да, не забыть бы сегодня вечером посмотреть Прямую линию с Вождем!

–И ты надеешься услышать что-то новое?– поинтересо-вался я.

–Как же… Раз в год такое показывают…

Я не удержался от ехидного комментария:

–Телевождь вновь наобещает сегодня больше, чем раньше.

Мариночка занервничала:

–Ой, хватит тебе!… Зануда! Говорят, о коррупции скажут.

–Гм, о коррупции?.. Еще в 1760 году царица Елизавета

издала закон, запрещающий взяточничество чиновников. Не знаешь, когда этот закон вступит в силу?