Главная партия для третьей скрипки
Шрифт:
И Арина вдруг пробормотала:
– Да я не то что специально собиралась. Просто остановилась, взглянула случайно с моста в воду, и…
– Проходи. – Мужчина аккуратно взял ее за плечо.
Его рука, в отличие от ладошки пацана, обожгла кожу, будто грелка после мороза.
– Я посел, дядя Йова? – спросил малец.
И будто ветром его сдуло.
Арина послушно вступила в длинный коридор. Ни единой вешалки или шкафа. Никаких полочек для обуви. Стены увешаны фотографиями. На всех – море и солнце. Восходы, закаты
Йова щелкнул пальцами – еле слышно, показалось Арине. Но одна из дверей немедленно открылась, оттуда выскочила девушка – тоже очень худая, в просторных штанах. Присела перед гостьей на корточки, улыбнулась снизу вверх:
– Вашу обувь?
Арина смутилась окончательно. Сроду ее никто не разувал. Да и что у нее за носки? Может, рваные, грязные? Она просто не помнила.
Но Йова не дал и слова вымолвить. Глаза в глаза – будто тайну страшную поверял – произнес:
– У нас очень приятный пол из пробки. И подогрев. А вся обувь в отдельной комнате остается.
– Зачем?
– Чтобы не тащить в квартиру энергетику с улицы. Плюс элементарная гигиена.
Она не придумала, что возразить.
Носки, к счастью, оказались не рваными, а почти новыми, махровыми, со смешными лягушками. Арина вспомнила: их осенью мама подарила – чтоб дочка не мерзла, пока отопление в квартире не дадут.
В носу сразу зачесалось.
Йова убрал руку с ее плеча, развернул к себе лицом, прожег синью глаз. Спросил:
– Медитацию с поющими чашами любишь?
– Э-ээ… а что это?
– Это способ вернуться к тем, кто тебе дорог, – внушительно произнес мужчина.
– Вы о чем? – со страхом спросила она.
– Ну, у тебя ведь беда? Потеря? Кто погиб? Ребенок, муж?
– Мама.
– Давно?
– П-пять дней назад.
– Значит, она еще здесь. На земле, – уверенно произнес Йова. – И ты сможешь ее увидеть. Я охотно тебе помогу.
Арина постаралась взять себя в руки. Ты что, малышка, с моста не прыгнула, так в другую беду лезешь? Что это за квартира? Что от тебя хочет этот странный мужик?
Она спросила, как могла, сурово:
– Кто вы такой?
Мужчина взглянул удивленно:
– Лев Балаев. Вы меня разве не знаете?
– Откуда мне вас знать?
– Я читаю лекции. Издаю книги, записываю диски. Провожу ретриты и семинары. В социальных сетях почти миллион подписчиков.
– Вы йог, что ли, какой-то? – с презрением спросила Арина.
Девица, принимавшая обувь, уничижительно взглянула на гостью. Но ничего не сказала. Юркнула за одну из дверей.
Лев Балаев внушительно проговорил:
– Я
Арина печально махнула рукой:
– Бросьте. Мертвые уходят навсегда.
– Ошибаетесь.
Лев снова щелкнул пальцами. Помощница, (наверно, специально стоит ухом к двери и прислушивается к зову) явилась мгновенно. Гуру одарил ее улыбкой – куда, правда, менее щедрой, чем досталась Арине. И велел:
– Расскажи про себя.
Девица вытянулась перед ними почти по стойке «смирно». Только глаза – не по уставу – смотрели в пол.
Пробормотала:
– Потеряла в один день всех близких. Родителей. Мужа. Дочь. Мы в отпуск собирались. Большой семьей. А меня услали в командировку. Они полетели сами. И все… разбились.
В глазах девушки блеснула слеза, но мгновенно высохла под взглядом гуру. Тот строго молвил:
– Зина. Ты ведь сейчас счастлива?
Она взглянула на него глазами преданной собаки:
– Да. Да! Мне очень, очень, очень у вас хорошо!
– А это просто квартира? – осторожно спросила Арина.
– Я не практикую в квартирах, – с достоинством произнес Балаев.
А Зина поспешно объяснила:
– У нас здесь официально зарегистрирован антикризисный центр. Проходят занятия. А те, кому совсем плохо, могут даже ночевать оставаться.
Мама бы обязательно насторожилась. Взяла бы светлоликого дядечку и его покорную помощницу за жабры: а кто учредитель вашего центра? Кем он финансируется? По каким методикам работает?
Арина, может, тоже бы решилась задать вопрос – но Лев не дал. Строго произнес:
– У меня очень жесткое расписание. Но я всегда готов перекроить его ради того, кому тяжело. Пойдем. Проведу с тобой персональную медитацию.
– Не поможет мне это, – вздохнула Арина.
Балаев снисходительно улыбнулся. Зато Зина набросилась на нее, как коршун:
– Вы что?! Да Лев Людовикович персонально ни с кем уже давно не работает! Вам исключительная возможность дается!
– Ладно, Зина, достаточно. – Отмахнулся от девушки широкоштанный. – Не будем заниматься саморекламой. И держать нашу в гостью в коридоре тоже невежливо. Не упирайся, милая. Ты не пожалеешь.
И Арина покорно пошла. Хотя мама – увидь она сейчас дочку – безусловно, ее отругала бы. Чужая квартира, странный мужик. Комната тоже будто для сексуальных утех предназначена. Горка матов в углу – вот и вся меблировка. Стены увешаны постерами. В этот раз не солнце – обнаженное женское тело. Снято красиво, почти целомудренно, но Арина совсем занервничала.
Лев ее смущения не заметил. Снял верхний мат, расстелил посередине помещения. Велел:
– Ложись.
– Э-э… зачем?
– Тебе надо голову освободить. От темных мыслей.