Главная проблема дракона
Шрифт:
Вот только не успела я пройти и половины пути, как мой побег… точнее поползновение, заметили и, наплевав на переговоры с пепельным, ломанулись за мной.
Но поздно. Я в мгновение ока вскочила на козлы, схватила вожжи и вдарила.
Лошади, как будто только того и ждавшие, рванули с места и помчались. А в спину мне неслись крики, ругань и даже пара арбалетных болтов. Те воткнулись в стенку кареты. Видимо, кто-то из людей лорда решил: раз за живую дают десять, то за мертвую, может, хотя бы половину заплатят…
Я же судорожно вцепилась в вожжи: все же ни разу в своей жизни угоном не занималась. Тем более карет.
Так что к утру добралась до небольшого городка. Там по выгодному курсу (все же отцовские гены пальцем не раздавишь) поменяла карету с породистыми лошадьми на невзрачную одежду и внешность, превратившись в тощего паренька с конопушками. За последнее спасибо искажающему внешность амулету.
– Только личина держится не дольше пары часов, – предупредила хозяйка чародейской лавки. – Потом подзаряжать надо. И, бывает, сбоит иногда – мерцать начинает, да стекает точно водица, когда энергии мало остается…
После этих слов я начала понимать, почему дракон предпочел маску. Та, если упадет, – ты хотя бы будешь об этом знать. Но взять амулет – все же взяла. Правда, активировать не стала. Замотала лицо тряпицей: остались видны лишь глаза. И отправилась на местную станцию – покупать билет на общественный дилижанс до столицы.
Добраться до Ригора, как оказалось, – удовольствие не из дешевых. Мне пришлось отдать все оставшиеся монеты, вырученные за карету: вот так я перешла тонкую финансовую черту между «деньги не пахнут» и «ими не пахнет».
Правда, когда протянула требуемые золотые ушлой тетке-меняльщице, торговавшей теми самыми билетами в столичную жизнь, все же душок навоза и конского пота от угнанных коней мне почудился. Не иначе как это разыгралось воображение. Хотя воспаленным было не только оно: ссаженные ладони буквально горели. С непривычки вожжи натерли руки, и теперь я опасалась, как бы не вздулись волдыри. Да и предыдущая скачка верхом дала о себе знать.
Вот почему, когда я писала книгу, о таких мелочах не задумывалась? Одри просто приехала в столицу и все. И ничегошеньки ей за это не было. Ну, кроме новых проблем. А поскольку героиня была не второстепенной, а главной, то и проблемы ее были самыми что ни на есть главными: поступление в академию, спасение жизни… А не какие-то вульгарные мозоли и отбитая седлом ж… жажда приключений.
Впрочем, как автор, я ход событий романа знала отлично, так что избежать покушений, думаю, труда не составит. Вот только не привлеку ли я на свою голову новые проблемы с моим-то нынешним характером? Ведь мало быть решительной и активной. Нужно успевать еще и следы после этого заметать. Ну или хотя бы удирать.
Последним-то я сейчас и занималась, и мне это, мягко говоря, не сильно и нравилось… Так что, может быть, в дальнейшем стоит вести себя понеприметнее? Глядишь, если сидеть тише воды, ниже радаров – неприятности меня не заметят и мимо пройдут.
В общем, в моем случае скромность будет не столько украшать, сколько спасать… Только вот мне застенчивость и кротость нужно тренировать. Этим-то я и занималась всю дорогу до столицы.
Для
От греха подальше я уставилась в окно. Через отражение в стекле продолжила анализ дамского населения салона дилижанса. И вот спустя двое суток, когда мы прибыли в столицу, у меня уже имелось кое-какое представление о том, как правильно себя вести, чтобы слиться и с толпой, и с сюжетом.
Только, несмотря на то что я по приезде в город сменила осточертевшие грязные порты на платье, применение новых знаний пришлось отложить. Потому как торг за съем жилья и смущение оказались плохо совместимы. Но когда на дворе вот-вот наступит ночь, а у тебя в кошеле всего пара сребров, то выбор очевиден. И с хозяйкой маленькой комнаты в полуподвале я торговалась отчаянно. За что удостоилась званий стервы и кровопийцы, а еще скидки в треть первоначально озвученной стоимости!
Вселение было быстрым: я переступила порог и поставила на кровать сумку. Все. Въехала.
Помещение было небольшим – несколько шагов в ширину и столько же в длину. Окно под потолком. В нем мелькали ноги прохожих. Хорошо еще, хоть с грязным, но стеклом, а не сквозная дыра.
– Мужиков сюда не таскать, не колдовать, не пить, не бузить, позже часа яхонта не приходить… – меж тем озвучивала запреты домовладелица.
Я в такт кивала, дожидаясь, когда она закончит. И как только эта дородная тетка замолчала, поинтересовалась насущным:
– А есть что перекусить? Я доплачу…
– Нету, – отрезала тетка.
– Так и сдохнуть от голода можно, – поворачиваясь к окну, тихо выдохнула я себе под нос.
Думала, домовладелица не услышит. А она, мало того что услышала, так еще и ответила:
– Домовины тоже нет! – отрезала она и, подбоченясь, добавила: – Так что умирать не советую. Некуда.
Говорить о том, что в поместье то ли опекуна, то ли жениха меня ждет личный не то что гроб, а целый склеп, не стала. Тетка была таких внушительных размеров, что казалось: в любой момент она может лопнуть. И даже не от зависти. Так что я не стала лишний раз искушать судьбу и лишь пожелала квартирной хозяйке всего доброго.
Та фыркнула и, развернувшись с величественностью дирижабля, поплыла к лестнице, что вела наверх. Я же закрыла дверь и, прислонившись к створке спиной, выдохнула.
Уф. Кажется, удалось выбраться. С такими мыслями я, спустя совсем немного времени, и легла в постель. Думала – отрублюсь безо всяких сновидений до утра, и все… Увы. Хотя, поначалу, так и было.
А затем чернота превратилась в туман. Я бежала сквозь него, пропитанного холодом и едва уловимым страхом. Каждый шаг отдавался эхом в моем сознании, будто я пыталась скрыться от самого времени. За спиной был слышен приближающийся шепот, зловещий и настойчивый. Я не знала, кто или что меня преследует, но чувство безысходности сковывало все мое существо.