Главная роль
Шрифт:
До берега оставалось всего каких-то двести метров, как Тамбов на полном ходу наскочил на подводную скалу и распорол днище! Судно резко остановились, развернулось и завалилось на левый борт. В воду полетели люди вперемешку с грузом. Князь тоже упал за борт, но наученный горьким опытом, что лучшая спасательная шлюпка – это корабль, даже тонущий, быстро забрался обратно. Экипаж спешно перегрузил груз на шлюпки и плоты и, со всей силы налегая на вёсла, поплыл к берегу, а «Тамбов» стал медленно погружаться в воду. Пушка стояла беспомощно, задрав ствол к небу, но князь не растерялся, взял винтовку, залёг за
…Утром японцы выловили из воды единственного человека – князя Голицына. Князь, проплавав на кораблях с девяти лет, похоже сам стал непотопляемым. Другого объяснения у меня нет, как князь смог продержаться в штормовом море всю ночь, не имея ничего, за что можно было бы схватиться!
На допросе князь назвался матросом Ивановым, теребя в руках старую, засаленную бескозырку доложил, что всю службу чистил картошку на камбузе и мыл посуду, поэтому, то, что интересует уважаемых господ, ему знать не положено. На вопрос, что он делал около пушки, князь с глупым видом ответил, что сам не понял, как там очутился: «все побежали и я побежал…». Странный аргумент, но сработал – Иванушка-дурачок – решили японцы, что с него возьмёшь? Японцы без особого энтузиазма продолжали его допрашивать, но князь ничего толком не сказал, ссылаясь на провалы в памяти и преклонный возраст. В конце концов он оказался в лагере для военнопленных, где сидел тихо и не высовывался.
Так продолжалось полгода, пока не случилось Цусимское сражение. После разгрома японцами русского флота в лагерь, где сидел князь, прибыли сотни моряков с погибших кораблей, в том числе и с броненосца «Таврида»! Вот тут-то японцы стали замечать странные вещи. В присутствии старого бородатого матроса с потопленного парохода, все встают, даже старшие офицеры. Адмиралы, так же встают, первыми здороваются за руку и тихо обращаются к нему «ваше сиятельство»! Японское адмиралтейство надавило на внешнюю разведку, и та быстро выяснила кто есть кто.
На следующий день князя пригласил к себе командующий японским флотом адмирал Камимура. Японец долго тряс Голицыну руку, восхищался его подвигом, достойного настоящего самурая. Камимура не поверил разведке, что князя разжаловали в матросы за стрельбу пробками. Он подумал, что это такой хитрый русский план, и князь плыл в Порт-Артур как новый командующий эскадрой, вместо подорвавшегося на мине вместе с кораблём адмирала Макарова. После восхищений, Камимура угостил князя сакэ и воинскими почестями передал русскому послу.
Посол долго крестился, увидев у дверей посольства князя в окружении почётного японского эскорта. По донесениям из Порт-Артура, до берега добралась почти вся команда «Тамбова», кроме князя и пропавшего вместе с судном Пескова. Князь уже как полгода считался погибшим! В Исаакиевском соборе по нему была отслужена литургия, на которой присутствовал сам царь.
После войны японцы сняли «Тамбов» с мели и отремонтировали. Он даже пару лет проплавал под японским флагом, но потом Россия его, крейсер «Варяг» и ещё ряд кораблей выкупила у Японии.
На фоне полного разгрома русского флота в Цусимском сражении, героической обороне крепости Порт-Артур, подвига экипажей крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», подвиг «Тамбова» кажется маленьким
Высадка
Всё-таки не зря я изучал штурманское дело! Мои прикидки в уме оказались точными. Течение несло меня как раз к третьему острову. И, как я предполагал, это случилось ночью! Высаживаться на неизвестный берег в темноте – трюк не для слабонервных! А я, поболтавшись в океане в полном одиночестве, как раз таким и стал! Нервы ни к чёрту! В добавок жажда, общая слабость, голод и кашель, который только усилился! Трезво поразмыслив я решил, что лучше подождать утра, чем утонуть ночью. Правильно решил. Ночью я даже не смог определить, когда этот островок прошёл мимо! Зато на утро четвёртый остров открылся передо мной во всей красе! Покрытый зелёными джунглями, с обрывистыми берегами и с небольшой горушкой на южной окраине. Меня несло как раз со стороны горы и весь остров не было видно.
Как ни жаль, но дверь придётся бросить. Без весел ей управлять нельзя. А как было б эффектно причалить к острову на капитанской двери! Я решил спрыгнуть в воду, как только смогу разглядеть на берегу отдельные стволы деревьев, это как раз будет около двухсот метров. Боюсь, что одолеть большее расстояние я уже не способен. Но сначала нужно сделать кое-какие приготовления. Я разделся, свернул свою одежду в скатку, перетянул её ремнём и сделал петлю для руки. Морской офицер должен всегда быть в форме! Вдруг местные папуасы устроят торжественный приём в честь моего прибытия?
Течение усилилось и остров стал приближаться быстрее, и тут я заметил буруны! Черт, да здесь рифы! Близко подойти не получится! И волна усиливается! Сколько кораблей проломили себе днище, пытаясь вплотную подойти к таким островам. Ладно, где наша не пропадала! Я выбрал самый удачный, на мой взгляд, момент и сиганул в воду. Ну прощай мой кораблик, моя спасительная дверь! Теперь главное – самому не налететь на рифы! Они только со стороны кажутся мягкими и пушистыми, на самом деле они твёрдые как камень и острые как бритва! Ободрать шкуру об них можно запросто, а на запах крови сразу соберутся акулы! И поминай как звали!
Вот он риф, уже совсем рядом, надо постараться проскочить его на гребне волны, за ним уже будет проще. А вот она волна, сейчас я тебя оседлаю! Ну это так, фигурально оседлаю, на самом деле я болтался в воде как пробка и лишь помаленьку продвигался вперёд. Океанская волна – это совсем не то, к чему мы привыкли на Чёрном или Балтийских морях! Здесь волн меньше трёх метров не бывает. А об риф бьёт пятиметровая волна! Не всякий корабль может идти против такой волны, а человеку справиться с ней вообще невозможно! Но мне повезло, внезапно, из неоткуда, налетел огромный вал и как щепку перебросил меня через риф! А за ним, в лагуне, совсем другое дело: и теплей, и волны почти нет, и вода прозрачная-прозрачная. Фу… пронесло! Всего-то метров двести осталось. Я лёг на спину и медленно поплыл.