Главная роль
Шрифт:
В этот момент Хлебов проснулся и действительно увидел, что он за кулисами, в правом кармане, на старом занавесе, и что над ним склонился Прусаков, который тормошит его за плечо. Но следов крови на губах и подбородке уже нет, видимо, стер. Хлебова затрясло крупной дрожью, как после тяжелого похмелья.
– Давай, давай, вставай, Глеб, - улыбаясь, говорил Прусаков, - пора репетировать.
На сцене было много актеров, декораторов и рабочих сцены. Глеб поискал
Фридрих Фридрихович закричал от неожиданности и выбежал на сцену. Хлебов сразу же последовал за ним. Выхватив у находившейся на сцене уборщицы швабру с мокрой тряпкой, он стал наотмашь бить ею Прусакова по голове, в запале приговаривая:
– Запомни раз и навсегда. Я не таракан! Я человек! И тебе, тараканья матка, из меня таракана не сделать!
Хлебов гонял Прусакова по всему театру, охаживая его мокрой половой тряпкой и брызгая дихлофосом из баллончика, пока Фридрих Фридрихович, наконец, не догадался спрятаться от него в туалете. Причем Хлебову делать это никто не мешал, и происходящее, похоже, даже не вызвало большого удивления.
10
После случившегося актер Хлебов целую неделю пил горькую. Пил и лежал на диване, не выходя не только на улицу, но даже и на кухню. Весь пол в его комнате был усыпан осколками разбитого зеркала. Он ходил по ним в ботинках, не имея сил даже прибраться. Телефон молчал, Глеб был в полной уверенности, что с роли снят, и Прусаков репетирует с другим актером, постепенно погружая того, другого, в состояние восьмилапости. О Еве Войцеховской и думать не хотелось после всего случившегося, но отчего-то думалось.
Нужно было идти в театр, а для этого, прежде всего, надлежало встать с кровати и привести себя в порядок. Взяв мыло, зубную щетку, бритву и банное полотенце Глеб направился в ванную комнату.
Включая на кухне газовую колонку, он с удивлением обнаружил, что раковина не такая, как прежде. Она была не только свободна от грязных тарелок, но еще и до блеска вымыта.
Принимая ванну, Глеб с удивлением, именно с удивлением, а не с испугом, заметил, что вместе с ним плавает крыса. Она вела себя не агрессивно, и Хлебов не испугался ее и, крыса, судя по всему, его не боялась. И была даже симпатичная. Крыса поплавала, выбралась на досточку и не убежала, а стала маленькими розовыми лапками очень смешно расчесывать свою мокрую шерстку. Возможно, Глебу только показалось, но он отчетливо увидел, как крыса, глядя на него, ему подмигнула.
Как
– Не видели ли Вы Марусю? Это крыса моя ручная. Она купаться очень любит, и я почему-то решила, что она забралась к Вам в ванну.
– Да. Так оно и было, - весело сказал Глеб, - мы с Марусей вместе поплавали. Вон она на досточке сидит, прихорашивается.
Перед тем, как идти в театр, Хлебов зашел в мужской монастырь, что на Пролетарской. Долго стоял под высокой колокольней, смотрел на нее снизу вверх. Казалось, она на него заваливается. Но не завалилась.
В театре были большие перемены. Заведующая постановочной частью, Грета Сергеевна, Хлебову сообщила:
– Как? Ты не знал? Да. Прусакова выгнали. Выгнали с позором. Он же с женой Ариэля спутался. Причем, связь была скандальная, демонстративная. Этого Зингер стерпеть не мог. Он даже за мелкие интрижки со своей женой никого не прощает, а тут такое. Да и ты, молодец, помог ему в этом. Прусакова обвинили в пьяном дебоше, в том, что он драку затеял в театре. В-общем, все одно к одному. У нас, кстати, новый очередной режиссер. Опанас Тарасович Пасюк. Собирается ставить в духе времени мюзикл «Мышиный король».
– «Щелкунчик и Мышиный король»? – попробовал поправить Хлебов.
– Нет, - загадочно улыбаясь, настояла на своем Грета Сергеевна, - «Мышиного короля», без всякого там Щелкунчика. Но это еще не точно. Возможно, замахнется на Бартоломео Франконти «Из жизни крыс». Но пока об этом говорить рано.
Тут к Хлебову подошла Ева.
– Ты, конечно, герой. В театре только о тебе и говорят, - сказала она, волнуясь и часто моргая. – Ты только не думай обо мне плохо. У меня с Прусаковым ничего не было. И зачем ты его приводил? Я его прогнала. А ты… Ты, наверное, подумал…
– Не важно, - перебил ее Глеб, - не хочу ничего слышать о Прусакове.
– Да. Знаешь, - восхищенно сказала Ева, - я сегодня в театре огромную крысу видела. Сама серая, животик беленький, лапки розовые. Прямо на меня бежала.
– А ты случайно не знаешь надёжного средства от крыс? – поинтересовался у неё Хлебов и, взяв Еву за руку, повёл к выходу.
23.08.2008 г.