Главное правило принцессы
Шрифт:
– А как же он? – Натан кивком указал на Алана.
– С ним что-то происходит. Я верю Алу, но он запутался. Вернее сказать, его запутали. Сейчас мне важнее помочь ему, да и владеть оружием я не умею, – признала я, вспоминая портрет правителя в одной из башен Сартана. – Но у меня будет к тебе одна просьба.
– Я даже догадываюсь какая.
– Один день.
– Думаешь, успеешь? – прищурил ореховые глаза Натан.
– Нет. Но время на исходе. Стоит попробовать изменить судьбу.
Вампир подбросил ключ в руке,
– Твои поступки нелогичны. – Знакомая улыбка коснулась его губ. – Еще минуту назад я думал, что ты в жизни не согласишься убить приемыша. И опять просчитался. Откуда у тебя ключ? Дед оставил?
Я оглянулась на Алана, тот высыпал содержимое коробка на стол и теперь чертил символы напротив каждой из меток.
– Деймон сделал мне подарок ко дню коронации.
Натан нахмурился.
– Откуда у некроманта ключ от хранилища в Клэбасе?
– Ты забываешь, что он – один из охотников. Деймон был на последней для моего отца ловле, мне кажется, именно тогда все и произошло.
– Твои доверительные отношения с семейкой некромантов меня впечатляют. Ладно этот мальчишка, твой друг, но старший сын… – Вампир усмехнулся. – Нет чтобы отдать ключ отцу, ну магам, на крайний случай. Он же должен был предвидеть, что ты встанешь на сторону деда.
– А кто тебе сказал, что Деймон не на той же стороне, что и я?
Натан насмешливо приподнял бровь:
– Подожди-ка. А почему ты это все мне рассказываешь?
– Потому что ты терпеть их не можешь и скорее решишь обратить ситуацию по своему усмотрению, чем согласишься с мнением магов и всей Гильдии.
Губы вампира растянулись, обнажая клыки, и он, резко развернувшись, вышел из харчевни, исчезнув в темноте, чтобы появиться уже в Клэбасе.
Клубящийся туман поднимался снизу, постепенно заполняя харчевню и закрывая обзор.
Оконные стекла разлетелись на тысячи мелких осколков, я едва успела закрыть рукой глаза.
Холод, настолько реальный, что буквально пронизывал все помещение насквозь, куполом сомкнулся над головами. Ветер загасил огонь в чаше, разорвав круг, дохнул на догорающие в камине поленья, брызнув снежными искрами, и смел со стола горстку земли.
Осколки хрустнули под сапогами, смешиваясь с принесенной с улицы пылью.
– Что это значит?
Дверь хлопнула. Возле стойки с суровым видом застыл Ервальд.
Алан тяжело опустился на колени, ударил кулаком по столу, так что монеты подпрыгнули, и со злостью швырнул чашу о стену. На его щеке от уголка губ к виску пролегла довольно глубокая царапина.
– Нам помешали. – Изо рта вырвалась струйка пара. Я застегнула верхнюю пуговицу на куртке и поежилась.
– Гром и молнии! Знал бы, что в моей харчевне устроят такой бедлам, отправил бы вас проводить
Я подошла к Алану и присела рядом:
– Ты как?
– Не понимаю, – прошептал он, проводя рукой по лицу. – Нам закрыли единственную лазейку. Кто-то в Ландере очень не хочет, чтобы мы до него добрались. И этот кто-то знает о черной магии не хуже моего.
– Это точно не гномы. – Даспин дыхнул на ладони, пытаясь согреться, и мельком взглянул на покрывшийся инеем камин. – Такое никому из наших не под силу.
– Еще бы, – отчего-то с неприязнью отозвался Алан, с трудом поднимаясь на ноги. – С трусами они связываться не станут.
– Они? – оторопело переспросила я, но Алан уже направился пошатывающейся походкой к двери и меня не слушал.
– Оставь его. – Кроен удержал меня за локоть. – Пусть идет.
– Вы что, не видите?! Ему плохо! – смотря в спину Алану, оттолкнула мага я.
Кроен, как ни странно, отступил, даже не последовав за мной. Но я уже не придала этому значения, быстрым шагом покидая харчевню.
Дорожка, по краям поросшая репейником, отливала серебром в свете половинчатой луны, весьма значительно контрастируя с выжженной полосой травы и нетронутым островком, оставшимся вокруг проклятого дома. На пороге, уткнувшись подбородком в колени, сидел Алан.
– Ты мне расскажешь? – Я опустилась на ступеньку выше.
– Лиз, если бы я мог…
– Перестань. Это не по твоей вине.
– Разве? Я потерял контроль, позволил им ворваться в харчевню. Зачем мне книга, если я не могу с толком воспользоваться заключенными в нее знаниями?
– У тебя хоть есть целый год впереди, – со вздохом отметила я. – В отличие от меня. Знаешь, перенос коронации, чтобы разобраться в том, что связывало деда с Ландерой, всего лишь отговорка. И довольно глупая.
Алан повернулся ко мне:
– Зачем же тогда?
– А ты не видишь?! Где моя сила? Я должна была получить ее сразу после смерти родителей, но этого не произошло. Дед старался избегать этой темы, ссылаясь на мой возраст. Но разве в нем дело? Я унаследовала трон, а коронация – только пустая формальность, превращающая «высочество» в «величество». Срок истек. Но кроме никчемных способностей к поджиганию и видений, сбывающихся от случая к случаю, мне больше нечего предложить своей стране.
– Не говори так. Ты просто еще не осознала, чем владеешь.
– Да? И чем же? – ехидно осведомилась я.
– Ну, у тебя есть я. А это уже немало. – Алан потер переносицу и, поднявшись с крыльца, толкнул дверь. – И сними ты этот чертов платок. Ты в нем клиентов моего отца напоминаешь, когда те, желая остаться неузнанными, приезжают в Тантос за порцией проклятия для своего конкурента.
– Нашел с кем сравнивать, – хмыкнула я. – Лучше бы вообще про отца не вспоминал, не ровен час появится.