Главное задание
Шрифт:
— Мы будем болтать или любить друг друга?
Вопрос мог иметь только один правильный ответ, и я его дал. Лишь на заре прекрасная трактирщица решила, что с меня хватит.
— Это было чу-дес-но! — шепнула она мне и, наградив последним добивающим насмерть пятнадцатиминутным поцелуем, покинула меня. Подобрала с пола свои вещи, позволила мне напоследок полюбоваться на свои ослепительные ягодицы без всяких признаков целлюлита, на свою чудесную кошачью спинку и, послав мне воздушный поцелуй, исчезла за дверью. Я остался лежать на простыне, превращенной в лохмотья, весь облепленный перьями из разорванных подушек, и все гадал, где же я сейчас
Глава девятая. Захариус Сто Бутылок
И тут мне этот монстр как вдарит! Я аж с ресурса слетел…
Я проспал мертвым сном до полудня, а по пробуждении, еще раз с удовольствием вспомнив события минувшей ночи, прикинул план действий на ближайшие двенадцать часов. Все шло к тому, что мне необходимо повидаться с магом по имени Захариус. Одевшись и причесавшись, я спустился вниз и увидел, что мадам Франсуаз в нарядном цветастом платье хлопочет за стойкой, разливая по кружкам темный шипучий сидр. Я улыбнулся ей, помахал рукой. Она ответила мне лучезарной улыбкой. Похоже, мои ночные подвиги очень сильно подняли ее жизненный тонус.
— Мадам! — сказал я томно, подойдя к стойке. — Благодарю за великолепную комнату, в ней так сладко спалось! Я видел чудесные сны. Сколько я вам должен за ночлег?
— Двадцать соверенов за комнату, — сказала она. — За сны я с вас ничего не потребую.
— Сейчас меня ждут дела, — сказал я, положив монеты на стойку. — Но когда я закончу с ними, обязательно вернусь к тебе, милая Франсуаз, чтобы увидеть продолжение своих снов.
— Боюсь, господин Алекто, в моей корчме чудесные сны снятся только один раз, — ответила мадам Франсуаз, и в ее глазах появилась непонятная печаль. — Но если захотите остановиться у меня, буду рада. Прощайте, да благословят вас Бессмертные!
Я вышел из корчмы с ощущением, что меня продинамили. Ну ладно, счастье не может быть вечным. Авось, однажды прекрасная трактирщица передумает, и я смогу найти у нее не только вкусную еду и хорошую комнату… Или это мой Венец Безбрачия сработал? Если так, то в этом мире мне вполне могут обломиться лавры Дон Жуана. Гуляй не хочу, а жениться меня никто не заставит.
Заманчиво.
Я вышел из корчмы и отправился вглубь деревни. Дом Захариуса Сто Бутылок находился на западной околице Мансее, но дверь оказалась запертой. Побродив вокруг дома, я решил расспросить местных, где можно в это время найти мага.
— Ищите около озера, господин, — сказал мне пожилой крестьянин, которого я встретил на улице. — Магистр Захариус часто там бывает.
— Магистр?
— Истинно так, господин. Он очень хороший маг.
— Спасибо, отец, — я дал старику один соверен, который тот с поклоном принял. Елки-палки, как непохожи эти люди на сволочных жителей села Мартенек! А ведь и те, и другие живут примерно одинаково. Странно…
Дорога до озера оказалась длиннее, чем я думал. Мне пришлось пересечь всю деревню и потом еще минут двадцать идти через поля. Работавшие в полях женщины провожали меня долгими заинтересованными взглядами. Я спросил у одной из них, правильно ли я иду, и она подтвердила, что да. Я дал ей соверен — вот ничего не жалко для хороших людей! — и двинулся дальше.
Озеро располагалось на дне большого неглубокого оврага. Я начал спускаться по протоптанной среди зарослей репейника и полыни тропинке, и тут услышал
— Помогите! На помощь!
Голос был мужской, и я почему-то сразу подумал о маге. Рискуя свернуть себе шею, я помчался бегом вниз по склону и несколько секунд спустя выбежал на берег озера. У самой воды невысокий невзрачный человек в темной одежде отчаянно отбивался от твари, которую можно увидеть разве только после трехнедельного запоя. Напавшее на человека существо напоминало огромного зеленого полупрозрачного осьминога с единственным глазом на щупальце-стебельке — и этот глаз все время вращался, как мигалка милицейской машины.
— Помогите! — снова закричал человек и упал: зеленая мерзость схватила его за ногу и потащила к воде.
Я вытянул правой рукой из ножен меч, левой — кинжал и бросился ему на помощь. Я мог бы поклясться, что мой клинок перерубил щупальце, тащившее человека к воде, но эффект был такой, будто я пытался нарезать ножом кисель — разруб мгновенно затянулся. В ответ я получил такой удар другим щупальцем в грудь, что взвыл и попятился от твари, пытаясь прийти в себя. Боль была адская, будто ошпарили кипятком. Меня охватила такая злоба, такое бешенство, что я, нисколько не думая о последствиях, бросился вперед, вогнал меч в слизистое тело чудовища, а кинжалом перерезал мерзкий бугорчатый стебель, на котором вертелся глаз зеленого спрута. Эффект был совершенно неожиданный — прямо на глазах спрут расплылся в омерзительную зеленую слизь, которая, хлюпая и пузырясь, медленно потекла в озеро, смешиваясь с водой.
— Святые Бессмертные! — вскрикнул спасенный мной человек. — Ну и гадость!
Тут он сделал то, что показалось мне полным безумием: выхватил из-за пазухи пустую склянку и начал набирать пресловутую зеленую слизь, причем на лице у него был написан прямо-таки детский восторг — именно таким бывает лицо у заядлого грибника, натолкнувшегося на боровик в полкило весом. Или у маньяка-фетишиста, заполучившего наконец в свою коллекцию женского белья какие-нибудь особенно сексуальные трусики. Мне, честно сказать, было не до него. Правую сторону груди пекло, как огнем. Когда я стянул жилет и рубашку, то увидел, что кожа на груди вздулась, покраснела и покрылась огромными волдырями.
— Эй, вы! — крикнул я. — Мне нужна помощь!
— Одну секундочку, мой друг, только секундочку, — человек продолжал запихивать в склянку тягучие комки слизи. — Вы мне очень помогли. Кто бы мог подумать, что я получу слизь большого озерного флегматона!
— У меня ожог, — простонал я. — Печет, сил нет.
— Конечно, — простодушно сказал человек. — У флегматона на щупальцах расположены особые стрекательные капсулы. Обычно одежда защищает от таких травм, но у вас, как я вижу, рубаха из грубого холста, и стрекательные нити прошили ее насквозь. Мои штаны они не смогли проколоть… Что, сильно болит?
— Нестерпимо.
— Покажите-ка, — человек взглянул на мою грудь, почмокал губами. — Так, компресс из смеси лизардового масла, вербены, белой плесени и змеиного яда. А пока… — и тут он плюхнул мне прямо на волдыри горсть зеленой слизи, оставшейся от спрута. — Подобное лечится подобным.
Я взвыл от боли и едва не съездил ему по физиономии, но потом почувствовал, что жжение и боль немного утихли.
— Яд флегматона не очень силен, — успокоил меня лекарь. — Яда одного флегматона хватит только на то, чтобы убить семьдесят пять человек. Правда, это был ну очень крупный… Как вы себя чувствуете?