Главные пары нашей эпохи. Любовь на грани фола
Шрифт:
При всей моей симпатии к Андрюше я понимала, что он — домашний мальчик, мамин мальчик, это было ясно. Немножко даже подкаблучник. Тогда он казался достаточно избалованным, при маме, при папе. Но держали его в большой строгости. Конечно, мама всегда главенствовала в их семье, задавала тон, а Александр Семенович был более мягким, добрым, обаятельным. Вот от него не веяло холодом. Казалось, что скорее отец сделал сына, чем мать».
В августе 1973 года Центральное телевидение показало двенадцатисерийный телефильм «Семнадцать мгновений весны». Успех у фильма был необыкновенный. Казалось, что к началу показа очередной серии жизнь по всему Советскому Союзу замирала. Люди бросали все дела и усаживались у телевизоров. Екатерина Градова, исполнительница роли советской радистки Кати, мгновенно
Андрей не смог увидеть две последние серии фильма, так как уехал на съемки в Италию. Кстати говоря, насчет игры собственной жены в этой картине он никогда не говорил, во всяком случае — на людях.
Несмотря на семейные разногласия, Екатерина Градова всегда была хорошего мнения о своем муже. Впрочем, Миронов этого заслуживал. «Андрей умел уважать людей, даже когда он сталкивался на улице с отдыхающим на земле пьяным господином, у него находилось для него несколько добрых, с дружеским юмором слов, — вспоминала Екатерина. — Никакого высокомерия и презрения, мне кажется, что он не смог бы и на сцене одолеть этих красок. Я уже не говорю о том, каким жрецом своего дела он был. Жил только этим и ничем другим. И еще одно при его „звездности“ уникальное качество — он всегда сомневался в себе. Не было ни одной роли (в нашей с ним совместной жизни), репетируя которую он бы не говорил: „Меня снимут“. И говорил это абсолютно искренне. А когда я его спрашивала: „Тебя? А кем тебя можно заменить?“ — в ответ он начинал перечислять фамилии своих товарищей по театру, искренне считая, что это может быть другая трактовка, а он уже приелся, заигрался. Это качество меня поражало».
Миронов не любил сплетен, не отзывался плохо ни о ком из знакомых и вообще никого не осуждал. «Андрей никогда не сказал ни про одного человека плохого слова, — продолжает Екатерина Георгиевна. — И это я могу оценить только сейчас. Тогда мне казалось, что это нормально: говорить о других, когда они этого не слышат, но не желать им зла, делать добро, если им это понадобится. А у Андрея это было в крови: его буквально коробило, когда начинались сплетни. „Да не принимай ты в этом участие, не обсуждай, не суди!..“ У нас с ним был такой случай. В театре давали звания — заслуженных артистов, народных. Андрей, который играл основной репертуар, не получил никакого звания! Я пылала гневом и разразилась монологом, что вот, мол, многие получили, и твоя партнерша во многих спектаклях Наташа Защипина — тоже, а ты — нет! Он поднял на меня свои ласковые глаза и сказал: „Катенька! Наташа Защипина — прекрасная актриса, я ее очень люблю и ценю и не позволю тебе ее обижать и вбивать между нами клин!“ С ним нельзя было вступить в сговор против кого-либо, даже собственной жене — не терпел пошлости и цинизма».
Отношения с родителями у Андрея и Екатерины складывались не самым лучшим образом. Мария Владимировна дала согласие на брак сына вынужденно, уступив его настойчивым просьбам, и оттого невестку не особо жаловала. Мать Градовой, Раиса Ивановна, бывшая у себя в театре секретарем партийного комитета, не могла простить зятю постоянных загулов «на стороне» и частых антисоветских высказываний, пусть даже и в семейном кругу.
Кстати говоря, Екатерина Градова, в отличие от своего мужа, была воспитана в духе верности социалистическим идеалам. Сразу же после их с Андреем свадьбы произошел такой случай. Провожая молодоженов, отбывающих в свадебное путешествие в Ленинград, друзья Миронова (кажется, это были завзятые весельчаки Александр Ширвиндт и Марк Захаров) подложили в их чемоданы несколько кирпичей и… портрет Владимира Ленина. Ничего не подозревающий Миронов взялся за чемоданы и с трудом затащил их в купе к радости шутников.
Шутка
«Невероятные приключения итальянцев в России» вышли в прокат 18 марта 1974 года. Комедия Эльдара Рязанова с участием таких «звезд», как Андрей Миронов, Евгений Евстигнеев и Ольга Аросева, была просто обречена на успех. Народ повалил в кинотеатры, около пятидесяти миллионов зрителей посмотрели картину в прокате. Слава Андрея Миронова возросла чуть ли не до небес.
16 октября того же года в газетах появились указы о присуждении высоких званий нескольким работникам Театра Сатиры. Главный режиссер Валентин Плучек был удостоен звания народного артиста СССР, которое уже имела одна из актрис театра Татьяна Пельтцер, а Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, Ольга Аросева, Михаил Державин, Владимир Байков, Зоя Зелинская, Юрий Соковнин получили звания заслуженных артистов РСФСР.
И надо же было случиться так, что как раз в эти самые октябрьские дни, когда Андрею Миронову было присуждено звание заслуженного артиста РСФСР, его брак с Екатериной Градовой распался. Произошло все шумно, бурно, со скандалом и выглядело далеко не самым лучшим образом.
Вся вина, безусловно, лежала на Андрее. Любвеобильный характер артиста разбил его семью. Случилось так, что Миронов возобновил близкие отношения с актрисой Театра Сатиры Ниной Корниенко (многие читатели помнят ее хотя бы по фильму «Место встречи изменить нельзя», где она сыграла эпизодическую роль Шуры, соседки Шарапова).
Всегда находятся люди, считающие своим долгом совать нос в чужие дела и сообщать женам о проделках их мужей. Нашелся такой «доброжелатель» и в окружении Миронова и Градовой. Екатерина узнала даже адрес квартиры, на которой происходили встречи Андрея и Нины.
Преисполненная негодования, Екатерина подкараулила влюбленную пару и застала ее, что называется, с поличным. Скандал вышел страшный — назавтра о нем говорила вся Москва, и не только Москва театральная. Между женщинами завязалась драка, во время которой Андрею удалось украдкой покинуть «место преступления».
Екатерина долго терпела «шалости» мужа, надеясь, что когда-нибудь он возьмется за ум, но теперь ее терпению настал конец. В категоричной форме она потребовала, чтобы Андрей оставил ее в покое, заявив, что больше с ним жить не желает.
Миронову пришлось подчиниться — жена была непреклонна в своем решении. Он ушел к родителям, взяв с собой одежду и свою знаменитую коллекцию джазовых грампластинок. Мария Владимировна долго корила сына тем, что он потерял двухкомнатную кооперативную квартиру на улице Герцена, оставшуюся за Екатериной и маленькой Машей.
Так закончился этот роман.
Гораздо позже, когда Андрея уже не будет в живых, Екатерина Георгиевна напишет: «Жизнь рядом с Андреем шла замечательно, даже, несмотря на развод который был совершен ошибочно и расскаянно оплакан. Я не могла переступить через один факт его биографии, который по молодости лет воспринимается всегда трагично. А теперь бы я, конечно, даже не придала этому значения, а помогла бы ему выпутаться. Виню я только себя, потому что женщина должна быть сильнее. Развод не был основан на неприязненных чувствах друг к другу. Скорее всего, он проходил на градусе какого-то собственнического импульса: была затронута самая важная для обоих струна.
Александр Семенович сказал мне однажды, что Андрей любит один раз. „Надо еще посмотреть, сможешь ли ты так любить. Увлечения могут быть у тебя, но не у него. Он — ребенок в любви, он — однолюб“. Я никогда не думала, что в сорок шесть лет оборвется жизнь Андрея, поэтому не подводила итогов ни в наших отношениях, ни в понимании его отношения ко мне. Но я всегда чувствовала, что он — однолюб. Как замечательно говорила его мама Мария Владимировна: „Мужей, Катенька, можно менять до бесконечности, но стоит ли?“ Это была ее сакраментальная фраза.