Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3
Шрифт:
— Могли бы? — уточнила Воронцова. — То есть, ты не особо и отрицаешь?
— Отрицать значило бы выставить себя дураком, — отозвался я. — Если уж ты узнала меня и решила показать это, то вряд ли удовлетворилась отказом.
Любезные реплики ни о чём помогали мне, тянули время. Во-первых, память оригинального Йошиды, спавшая глубоко внутри, пробуждалась постепенно, покадрово. А во-вторых… стоя тут, в полном зале, я лихорадочно прикидывал, как мне избавиться от угрозы.
Раскрытие в мои планы не входило. Пока Воронцова говорит тихо, но кто
— Наверное, глупо было надеяться, — она грустно улыбнулась, принимая моё задумчивое молчание за внимание. — Мы ведь были тогда детьми. Но всё-таки…
Ну, да. Память уже подбрасывала мне рваные прошлого. Друзья детства, разумеется. Юный Йошида и Катя Воронцова дружили ещё в нежном возрасте — мог бы и сам догадаться.
А ещё я мог бы, например, использовать ложку, которую она так и держит в своей руке. Просто приказать дёрнутся вверх — и вонзиться в мозг. Довольно просто, быстро и… слишком шумно. Нет, не мог бы.
—…пока твой отец не расторг помолвку и не заменил меня Агатой Романовой. Вроде как, решил, что Воронцовы слишком сильны и могут поглотить Распутиных в случае брака? — девушка вопросительно поглядела на меня.
— Ага, — задумчиво кивнул я. — Вроде того.
Поглотить, поглотить. Точно! Отправить в кольцо, к остальным трупам! Нет, не получится, кольцо всё ещё не работает «на ввод», только «на вывод».
—…и я понятия не имею, почему все считают тебя мёртвым…
Мёртвые? Ага, вот оно. Наоборот, не Воронцову в кольцо, а мёртвых наружу. И быстрый удар ложкой. В поднявшейся панике никто не поймёт, что произошло, и не разглядит, что один из трупов — свежий.
—…но я просто… все эти годы… — Воронцову всё несло и несло, — я ведь так и не успела сказать «спасибо».
Она замолчала. Кажется, от меня ждут какого-то ответа.
— За что? — уточнил я. Память пока ещё не подсказала нужного кусочка… если вообще собиралась это сделать.
— Ну, ты… всё-таки спас мою жизнь, как-никак, — Екатерина грустно улыбнулась. — Тогда, девять лет назад.
Ну, на этот раз, по крайней мере, я честно сумел остаться внешне невозмутимым.
Такое ощущение, что все, поголовно, знают о том, что там случилось девять лет назад и почему Йошида впал в кому. Все, кроме меня. И даже его память ничем не помогает, как будто кто-то грубо вымарал оттуда эти события.
Что ж.
— Кстати, говоря об этом… — я нахмурился, пытаясь подобрать слова. Не так-то просто выведать собственное прошлое, не прослыв при этом склеротиком. — То, что было девять лет назад…
— Уже не имеет значения, — Екатерина помотала головой, неверно истолковав мои слова.
Да блин.
— Ничего не имеет значения. Я подошла даже не из-за этого, просто…
Она смущённо потупилась, теребя в руках чайную ложечку. Это было совершенно не похоже на то, как она вела себя до этого, как выступала на сцене — сильная, невозмутимая, гордая; сейчас она напоминала скорее нашкодившую школьницу, ожидающую нагоняя от учителя. Она как раз кинула короткий
—…тебе нужно отсюда уходить, — быстро, как будто боясь передумать, закончила она, поднимая глаза обратно на меня.
— Уходить? — я не шевельнулся, лишь удивлённо поднял бровь. — Может, пояснишь?
— Нет, — она помотала головой. — Мало времени. Прошу, просто уходи и будь подальше от этой школы.
— Выглядишь так, словно не должна была этого мне говорить, — задумчиво отметил я.
— Не должна была, — быстро согласилась Воронцова. — Но и не сказать не могла. Так что просто покинь здание как можно быстрее, и…
— Погоди-ка секундочку, — заметил я. — Кажется, нас собираются прервать.
Она повернула голову вбок; движение привлекло наше внимание почти одновременно. Медведев-младший шёл в нашу сторону быстро и решительно, а выражение его лица не сулило ничего хорошего.
— Опять он? — по лицу моей собеседницы пробежала тень. — Неважно. Главное, чтобы ты…
Сказать больше она не успела — хотя все её мысли и так были понятны без слов. Медведев шагнул в нашу сторону.
— Послушай, ты, тёмный, — он заговорил ещё до того, как подошёл к нам. — Мне плевать, чему ты там научился. Ты всё равно останешься тёмным.
Мы с Воронцовой переглянулись. В её глазах было смешанное с раздражением удивление, я же… Ну, я почти ожидал чего-то подобного. Даже чудо, что нас не прервали раньше.
Парень с дубиной наперевес вот-вот устроит драку из-за понравившейся девушки — как это и принято у дикарей, не спрашивая её согласия.
— Такие, как ты, — продолжал Медведев-младший, подходя всё ближе, — не должны думать, что они равны аристо. Мусор вроде тебя, — длинный палец ткнулся мне в грудь, — не должен даже приближаться к кому-то вроде…
Я тихо хмыкнул, молча перехватывая руку. Не на того мамонта ты напал, дружище.
Хруст сломанного пальца.
…чёрт, до чего же противный крик у этого парня. Практически визг.
Впрочем, этот звук практически потонул в моментально поднявшемся гуле голосов. Если за последние пару минут внимание зала ко мне немного ослабло, то теперь оно вернулось с прежней силой; более того, теперь голоса стали громче, и в них начали превозобладать злые нотки.
— Это что, так и будет продолжаться?
— Ему что, нравится бить людей?
— Кем он себя возомнил?
Повернувшись к Воронцовой, я лишь пожал плечами. Та стояла, распахнув глаза и всё ещё осознавая случившееся.
А вот сейчас мне не помешало бы, чтобы она очнулась и продолжила отвечать на вопросы. То, что она узнала меня, отошло на второй план; в конце концов, это не так важно, как её желание спровадить меня из Драконьей Школы куда подальше, причём как можно скорее.
Каковы шансы, что лучшая-после-Юкино-Мори-ученица старухи Рюдзин посвящена в её планы и знает об обелиске? После такого заявления — очень высокие. Едва ли у неё найдутся ответы на все вопросы, но о чём-то она точно знает или догадывается.