Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3

Призывающий Оро

А дьявол, как всегда, крылся в деталях.

Множество сознаний — разных, но настроенных на одну волну. Доподлинно неизвестно, создали ли учёные Инженеров этот коллективный сверхразум с нуля, или лишь «подключили» к нему людей. Известно лишь то, что прошёл месяц, другой — и генно-модифицированные боецы, так радовавшие командование своими успехами, всё больше переставали чувствовать себя… отдельными личностями. По мере того, как их становилось больше, усиливалось и это чувство, и в конечном итоге…

Они стали Единством.

А Единство имело свои взгляды на происходящее. Единству нравилось становиться

сильнее, прирастать новыми умами и телами. Единство знало, что основой для него послужил отборный генный материал — и не без причины считало лучше прочих.

В нужный час всё произошло быстро. Когда у тебя тысячи тел, координируемых единым сознанием, легко провернуть нечто подобное. Обелиски были включены одновременно, на полную мощность, превратив две трети населения, включая всю верхушку, как военную, так и гражданскую, в часть Единства раньше, чем они успели понять, что происходит. Оставшаяся треть пыталась противостоять Единству, но шансы явно были неравны. И сверхразум, достигший размеров целой планеты, вышел в космос, ведомый жаждой экспансии.

Прибавляя в весе, Единство менялось. Если поначалу его разум был похож на человеческий, то теперь это было нечто чуждое, воспринимающее людей только как помеху — и как ресурс. На угрозу отреагировали быстро, но Единство действовало ещё быстрей.

В общей сложности молодая Галактическая Империя потеряла в той войне три десятка планет; ещё столько же были потрёпаны и отброшены чуть ли не в средневековье. Единство, казалось, не имело какого-то «командного центра», уничтожив который, можно было бы разбить коллективный разум на отдельные составляющие. Единственное, что оставалось делать — это уничтожать носителей Единства раньше, чем то успевало восполнить урон.

Все возможности генной инженерии тоже никуда не делись. Единство меняло тела своих носителей, по щелчку пальцев превращая их в боевых монстров, сливая их с механизмами, придавая им такие свойства, каких требовала ситуация. Где бы, на каких бы условиях не развернулась битва — преимущество всегда было за Единством.

Ход войны преломило изобретение защиты от действия Обелисков; не имея возможности пополнять свои ряды, сверхразум продолжал сопротивляться — но всё-таки начал сдавать позиции. Затем понадобилась уйма времени для того, чтобы вычислить его носителей, затаившихся на космических задворках, отыскать все резервы и тайные базы— ведь даже один разум Единства мог бы отыграть всё назад. На то, чтобы защититься от возможного реванша, ушло несколько столетий, но всё же Галактика одержала победу…

Вроде бы.

О Единстве и Обелисках не было слышно уже долгие тысячи лет. Из вчерашней угрозы они превратились в воспоминание, а из воспоминания — в легенду. Легенду о том, что разум Единства, не имеющий материальной основы, всё ещё жив, просто впал в спячку до лучших времён. О том, что часть резервных колоний так и не была обнаружена, и Единство ждёт своего часа. О том, что где-то ещё остались целые, работающие Обелиски, которые можно перепрограммировать.

Специально на такой случай в Галактике даже существовал закон о запрете прикасаться к подобным осколкам прошлого — касающийся не только Обелисков, но и кой-каких других артефактов былых войн. Все прекрасно понимали, что есть вещи, к которым лучше не лезть, как бы не было велико искушение.

Все,

кроме идиотов, что мечтают стать круче всех.

Идиотов не останавливали ни запреты, ни здравый смысл; они столетиями продолжали искать утерянные технологии редактирования генома, уверенные в том, что уж у них-то всё получится как надо.

И один из них — мой братец — кажется, нашёл их. И теперь тестирует принципы работы едва ли не методом тыка, то убивая «подопытных», то превращая их в безумных мутантов.

Как там говорил Орлов? Кошачьи уши?

Бррр. Теонор, ты больной, и я не устану это повторять. Больной псих-извращенец без малейших моральных ориентиров, зато с распухшим либидо и амбициями величиной с чёрную дыру.

И вот у этого милейшего типа в руках — одна из мощнейших технологий Галактики, потенциально способная вернуть к жизни давно потерявший что-либо человеческое сверхразум.

Кажется, слов про «игру с огнём» действительно было катастрофически мало.

* * *

— …словом, граната в руках обезьяны куда опаснее любой войны, — заключил я, разведя руками.

Агата молчала. В её глазах явственно читались довольно естественные для всей этой ситуации вопросы. «Кто ты, чёрт побери, такой», «откуда тебе всё это известно» и «для чего ты мне это рассказываешь». Но Романова не задавала их вслух, прекрасно понимая, что либо я сам скажу ей это, либо… не скажу, даже если она спросил.

Мы шагали по коридору, отдаляясь от места, где находился VIP-зал для почётных гостей. Интересно, там уже кто-нибудь хватился меня, или я могу разгуливать здесь столько, сколько захочу?

Похоже, старуха не особо заботилась об охране. Может, потому, что считала, будто только психу придёт в голову куда-то здесь вламываться.

А может, потому, что хорошо замаскировала Обелиск. Я замер перед одной из дверей — такой же безликой, как и все прочие, ничем не выделяющейся.

Кроме чёткого отпечатка Силы, исходящего из-за неё.

— Таким образом, — продолжил я, разглядывая дверь, — во всём этом я хорошо знаю теорию, но на практике… есть пара пробелов.

Агата остановилась за моей спиной, недоумённо пытаясь сообразить, что я имею в виду.

— Каких? — осторожно уточнила она, уже не зная, чего от меня ожидать.

— Ну, — я пожал плечами, — например, как подключиться к программе Обелиска.

* * *

После третьего взгляда, кинутого на Аннабель на ходу, Константин не выдержал.

— Ты выглядишь как-то слишком радостно, — заметил он.

— Что? — глаза Аннабель широко распахнулись. — С чего ты взял?

Орлов покачал головой. Наверное, как для тёмной, Аннабель слишком плохо умеет врать.

— С того, что ты ведёшь себя как-то странно.

— А давно ли ты успел меня узнать, Великий Мастер? — фыркнула Аннабель; в голосе читалось лёгкое раздражение. — Мы с тобой, кажется, знакомы не больше трёх часов. Откуда тебе знать, что для меня странно, а что нет?

— Посуди сама, — Константин чуть развёл руками на ходу. — К нам подошёл тип, известный скандальной репутацией, от которого можно ждать лишь неприятностей, и навесил на наши головы лишние хлопоты. Но вместо того, чтобы разозлиться или вроде того, ты… даже как-то шагать стала бодрее. Не самая обычная реакция.