Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 6
Шрифт:
Annotation
18-летний парень, полжизни пролежавший в коме, открыл глаза. Его ноги не держат, руки еле поднимаются, а тело шатается от малейшего ветерка.
Старший сын и наследник великого клана Распутиных…
«Да он же сознанием как девятилетний ребёнок!» - сказали киллеры, узнав о новом заказе.
«Да он же сознанием как девятилетний ребёнок!» - повторили родственники, узнав, кто их новый глава клана.
«Да он же сознанием ИДИОТ!» - воскликнула его невеста, родители которой забыли
И только я — тот, кто находился в его теле — понимал: Я НЕ БУДУ СКРЫВАТЬ СВОЮ СИЛУ.
Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 6
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Эпилог
Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 6
Глава 1
— … святой отец. Я сильно согрешил.
Тяжкий вздох из-за перегородки, скрывающей лицо собеседника, говорил об искреннем раскаянии.
— Да, сын мой, — отозвался священник, поправляя белый воротничок. — Я слушаю тебя внимательно и готов отпустить грехи.
— Всё началось так давно… — сообщил исповедующийся. — Кажется, будто пришли целые века…
— Груз вины порой растягивает время.
— Не только время! — голос поддержал священника. — Расстояние тоже. Всё это как будто было за миллионы парсеков отсюда.
— Тяжесть нераскаянных грехов неисчислима, — священник сложил руки в молитвенном жесте. — Так что же… что же именно ты совершил, сын мой?
Новый вздох был ещё горше прежнего.
— Да и не знаю, вначале был отец — или брат. Увы, мои отношения с ними обоими… были далеки от нормы. Отец всегда видел во мне нелюбимого сына, а брат завидовал моим успехам. Мог ли я сделать что-то, чтобы не оттолкнуть их? Раскрыть объятия им навстречу?
— Жизнь — не ровная полоса, — священник принялся изучать узор на потолке. — Что-то зависит от нас, чего-то мы изменить не может. Но всегда главное — это иметь милосердие в сердце своём и помнить о любви к ближним.
— Я помнил, — согласился его собеседник. — Но потом мы с братом поссорились ещё сильнее, и…
Священник еле подавил зевок.
— … а потом события завертелись так быстро… в общем, я его ударил. Своего брата. Можно даже сказать, я ему всерьёз морду набил… то есть, лицо, конечно же. Лицо.
Священник глубокомысленно кивнул.
— Твой поступок грешен, сын мой. Но то, что ты пришёл сюда, говорит о раскаянии. Возможно, если бы ты извинился перед братом и…
—
— Я слушаю тебя, — священник постарался придать голосу оттенок доброжелательного долготерпения.
— Во-первых, брат сейчас от меня довольно далеко. А во-вторых… вы не дослушали, святой отец. Набитое лицо брата — это ещё не всё. Видите ли, брат хорошо прятался, опасаясь за своё лицо, и чтобы до него добраться… мне пришлось пойти на многое.
— Многое?
— Многое.
В исповедальной кабинке повисла пауза.
— Как я и сказал, святой отец… я согрешил. Сильно согрешил.
Священник моргнул. В церкви повисла тишина; по залу пронёсся лёгкий ветерок, задув несколько свечей.
— Что… что ты имеешь в виду, сын мой?
— Так я и говорю — не знаю, с чего начать! — бодро отозвался собеседник. — Грехов так много… например, чтобы добраться до брата, я всерьёз обидел старушку… даже двух старушек. Одна была из Японии, другая из Англии…
— Э-это серьёзный грех, сын мой.
— Ну, в общем-то, они сами тоже не горели праведностью, — заметил исповедующийся. — Но и я мог бы быть внимательнее! Затем… затем, я как-то украл коня…
— Что?!!
Священник быстро заморгал.
— Да, у цыган. Не поймите превратно, мне был очень нужен этот конь, да и он сам был не против… но вот цыгане расстроились.
Святой отец не нашёл, что ответить.
— Я избивал людей, переодевшись клоуном… Я дрессировал пингвинов, а это жестокое обращение с животными…
Священник сглотнул.
— И, разумеется, убийства, — продолжал голос из-за ширмы. — Я убивал… пожалуй, довольно много кого. Вот не знаю, а когда совершаешь массовое убийство — ну, скажем, около сотни за раз — это идёт как сто отдельных грехов или как один, но побольше?
— Э-это… — выдавил из себя священник, быстро шаря в кармане путающейся сутаны. — Это не так важно, сын мой. Господь милостив, и нет такого греха, который не будет тебе прощён, если ты искренне раскаешься в нём.
Наконец! Священник вытащил пистолет — и почувствовал, как вспотел его лоб. Сидящий по ту сторону ведь не заметил его движения через эту ширму, так?
— Правда?! — оптимистично воскликнул тот. — Ага, вот как это работает… погодите, вообще любой грех можно простить?
— Разумеется, сын мой. Если раскаяние искреннее…
Священник старался не делать резких движений; капли пота ползли вниз, на глаза…
— И даже если я власть на планете захватил, а старые правительства все устранил, я тоже могу быть прощён?
— Если п-покаяться… да!
Вместе с последним словом священник выстрелил — прямо через перегородку, резко и не прицеливаясь, в фигуру, что виднелась за ней. Затем ещё и ещё, и ещё… Руки священника слегка тряслись; наконец, он опустил пистолет.