Шрифт:
Подарок для Бармалея
Солнце висело посредине неба. Казалось, что лучей у него нет, а вниз, на землю, льётся сплошной поток жары. Словно всё живое на земле сидит возле огромной печки, у которой забыли закрыть дверку. Вот горящие поленья и жарят вовсю.
– Знаешь, Ляпа, – Тяпа потянулся, зевнул и снова уронил голову на лапы. Друзья скрывались от жары у щенка в конуре. Здесь было прохладно. Тень от пристроенного недавно к домику шалаша для ребячьей компании, давала
– Знаешь, Ляпа, – повторил щенок. – Главная задача каждой настоящей собаки это найти себе человека!
– Как это? – не поняла Ляпа, и, повернув головку, уставилась на друга.
– Очень просто! – почесал лапой ухо щенок. – Вот мы с тобой сколько дружим?
– Давно уже! – быстро согласился котёнок. – И что?
– А то! Нужно, чтобы и человек был такой, с которым можно было дружить долго-долго!
– А чем тебе Вова не нравится? – удивилась Ляпа. – Мы же с ним дружим? Так зачем нам ещё какого-то человека искать?
– Я разве сказал, что мы будем искать? – вытаращил глаза Тяпа. – Вовку я ни на кого не сменяю. Я вообще это просто так сказал!
– Ничего не ясно! – пожала плечами Ляпа.
– Ну, как ты не поймёшь! – Тяпа от досады даже лапой по земле стукнул. – У каждого из нас должен быть такой друг, за которым хоть в огонь, хоть в воду. У нас с тобой это Вовка. И мы.
– А как же Гога? Кыш-малыш? – обиделась за друзей Ляпа. – Бабушка моя, например. Вовин дедушка. Ты забыл про Бармалея. И про бабушкину внучку Дашу. А Заяц-Испугаец из леса?
Тяпа снова почесал лапой за ухом. Он давно понял, что это действие сильно помогает думать:
– Так получается, что мы с тобой живём в компании, где все настоящие друзья?– восхищённо воскликнул щенок.
– Конечно, – согласилась Ляпа. – Не возьмём же мы себе в друзья хотя бы ту противную лису, что напугалась нашего Кыша?
Не успела она произнести имя мышонка, как возле калитки раздался тоненький голосок:
– А, может, лиса была бы доброй, если бы у неё были такие друзья, как мы?
– Кыш! – подпрыгнул от радости Тяпа. – Ты пришёл!
Действительно, у калитки стоял маленький Кыш. На плече палочка. На палочке узелок.
Ляпа и Тяпа в два прыжка оказались рядом с другом, которого не видели с тех пор, как за ним пришли мама с братьями и увели его в лес, где был их постоянный домик. Тогда во дворе у Вовы все рёвом ревели и от радости, что у Кыша нашлась семья, и от того, что теперь мышонок уйдёт насовсем.
И вот, Кыш вернулся!
– Ты снова к нам жить? – налетела с вопросом Ляпа.
– Ты останешься у нас жить? – вторил ей Тяпа.
Мышонок щурился от счастья. Он сильно соскучился по друзьям. Кыш каждый день вспоминал свою дружбу с дворовой командой, которая приветила его, помогла ему в тяжёлое время.
– Привет,
И он снял с палочки узелок. Развязал его. В нём оказались четыре сушёных ягодки земляники. По одной каждому другу: Вове, Тяпе, Ляпе и гусёнку Гоге.
– Мама не знала, что вы любите, поэтому положила то, что любим все мы, – смущённо пояснил Кыш, увидев удивление на мордочках Тяпы и Ляпы.
– Да ты что, Кыш! – тявкнул щенок. – Да мы знаешь, как любим землянику!
И он быстро слизнул языком одну ягодку.
Вслед за ним съела земляничку и Ляпа. Хотя, ясное дело, кошки не едят ягоды. Но как обидеть друга? Это же подарок от самого сердца!
– А как же Бармалей?! – внезапно вспомнил страшного, но ужасно доброго старого кота Тяпа. – Ему-то ягодки не хватит!
Кыш покраснел от стыда. Он и, правда, забыл о Бармалее! Что же теперь делать?
Вся троица озаботилась возникшей проблемой. Действительно, получалось не очень хорошо: друзей осталось трое, а подарков – два. Требовалось что-то быстро придумать.
– Я знаю! – громко вскрикнула Ляпа. – Знаю, что нужно сделать! Бармалей больше всего на свете любит … рыбу!
Ну да. Все об этом знали. Но где её взять?!
У Ляпы и на это нашёлся ответ:
– Я видела один раз, как Бармалей ловит рыбу. Думаю, я тоже так сумею! Побежали на речку, пока Вовка на двор не вышел.
Не давая ребятам времени на раздумья, котофейка рванула вон со двора. Кышу и Тяпе ничего не оставалось, как подобрать узелок с двумя ягодками и помчаться вслед за подругой.
Вскоре они прибежали к речке. На берегу было много плоских камней, о которые тихо плескалась волна. Она, то накатывала, омывая голыши, и тогда они темнели, становились почти чёрными, то убегала к себе на стремнину. И тогда камни почти мгновенно высыхали, и от них шёл еле заметный парок. Вернее, даже не парок, а чуть заметное колебание горячего воздуха. Если через него смотреть на далёкий берег, то он колыхался вместе с воздушным потоком. И, казалось, деревья на том берегу, плывут над рекой куда-то в далёкую даль. Неизведанную и интересную.
Ляпа попросила друзей остаться на траве и вести себя очень тихо:
– Главное, не шуметь! – сказала она. – Я видела, как рыбы подплывают к самым камушкам, и Бармалей их запросто загребает лапой. Наверное, у меня тоже получится … – неуверенно добавила кошечка. – Чем я хуже?
Тяпа огляделся. Лежать на солнцепёке ему не нравилось. Неизвестно же, сколько продлится рыбалка. Так и зажариться можно. Поэтому он, увидев развесистый куст вербы, чуть поодаль от камней, позвал Кыша спрятаться там. Под ветками.