Главред: назад в СССР 2
Шрифт:
— Понял, принял, — деловито кивнул Вовка и повернулся к своим качкам. — Васек, тащи сварочник! Михан, Виталя, Серега — на вас железо!
— Здравствуйте, товарищи! — к нам подошел Хватов, с интересом наблюдая за мгновенно закипевшей работой.
Ему ответили нестройным хором, и вскоре вся эта огромная толпа слилась с нашими журналистами, распределившись на небольшие… назовем это бригадами. Кто-то принялся размечать доски для будущих лавочек, другие выкапывали ямки для турников, третьи принялись сколачивать столики и табуреты для шахматистов.
—
— Простите, что сразу не сказал, Богдан Серафимович, — извинился я перед ним. Все-таки и правда нехорошо получилось. — Хотел сделать сюрприз. Вы же за?
— Формально ты еще не редактор, Женя, — Хватов неожиданно перешел на «ты». — Но пора признать очевидное: ты здесь на своем месте. Я тебе уступаю со спокойной душой.
Он протянул мне свою ладонь, и мы с ним обменялись рукопожатиями. Неужели старого карьериста и вправду так проняло? Или я изначально неправильно его понял, и он просто был и остается требовательным партийцем? Да, не без греха, со своими, как водится, тараканами — и все-таки он неплохой мужик.
— Спасибо, Богдан Серафимович, — кивнул я, и мы разошлись по своим участкам работы.
Но вначале я подошел к Павлу Садыкову, который, как я думал, еще должен лежать в больнице.
— Так я и должен, — засмеялся чернобылец. — Просто мне лучше стало, врачи меня и так уже отпускают периодически. А тут я как узнал, что вы, Евгений Семенович, затеяли, и просто не мог пропустить. Отпросился у Королевича, сказал: мол, так и так, если откажете, все равно сбегу. А он вздохнул, улыбнулся и сказал, что не желает препятствовать моему выздоровлению. Слушайте, а это вы здорово придумали!..
Он показал на территорию, мгновенно ставшую похожей на большой муравейник. Трещала сварка — качки собирали первый турник. Визжали пилы, стучали топоры и молотки, грохотали огромные пни, стушевавшиеся перед силой отставных военных и пока еще крепких чернобыльцев.
— А это вы что тут делаете? — раздался слегка надтреснутый голос.
Я обернулся и увидел пухленького старичка в спортивной шапочке-«петушке» и синем спортивном костюме. Мощный дед — прохожие помоложе кутаются в пальто и куртки, а ему, такое ощущение, даже жарко.
— Старый парк делаем новым, — улыбнулся я. — Вы в шахматы играете?
— Еще как, — оживился пенсионер. — С единомышленниками, так сказать, в ежедневном режиме. Во дворе у нас столик есть… С доминошниками, правда, его делить приходится.
— Теперь не придется, — уверенно заявил я. — Будете сюда приходить со своими единомышленниками и сеанс одновременной игры устраивать с молодежью.
— И что, только шахматистам сюда можно будет ходить? — возмутился еще один любопытный прохожий. Тоже на вид пенсионер, но помоложе дедушки в «петушке». — А нам что же? Разве домино — плохая игра? Наоборот, пролетарская, народная!
— Да всем сюда приходить можно будет, — я рассмеялся. — Хоть доминошникам, хоть шашистам. Картежникам я бы только сюда путь закрыл.
Загораевские спортсмены уже, оказывается, успели установить первую перекладину и теперь сооружали еще один спортивный снаряд — кольца для гимнастики. Афганцы с чернобыльцами при активной помощи моих журналистов как раз в это же время собирали скамейку. Девушки подметали дорожки, и старый парк в прямом смысле этого слова преображался на глазах.
— Ой, какие молодцы! — к нам подошла женщина с авоськой. — Давно пора было что-то подобное сделать.
— И лавочки, лавочки наконец-то устанавливают! — ей принялась вторить старушка в цветастом платке и с палочкой. — А то гуляешь иной раз, и посидеть хочется, а вот негде!
— Нам бы вот тоже во дворе такая площадка не помешала! — с легкой завистью в голосе заявил мужчина в старомодных расклешенных брюках и пышной меховой шапке.
— Вот так всегда, — добавил еще один прохожий, и я с удивлением отметил, что вокруг меня опять, как и вчера на демонстрации, собирается небольшая толпа. Котенка только не хватает для полноты картины. Хотя тут, судя по всему, сторонник его идей как раз нарисовался.
— Вы о чем, простите? — вежливо уточнил я.
— Да как с парком этим, который на костях! — пояснил прохожий. — Построили его ни туда, ни сюда. Город же растет, а время провести негде. Нет, чтобы везде такие площадки построить, опять показуху в центре устраивают!
— Почему же показуху? — сухо осведомился я. — Это же общественная территория. Кто хочет, тот пускай приходит. Тут и городской дом культуры, и старый парк со спортивными снарядами. А если кому-то хочется у себя во дворе это устроить, так флаг в руки! Здесь, хочу заметить, люди добровольно трудятся. В собственный выходной, а некоторые еще и свои материалы привезли.
Несостоявшийся скандалист, услышав это, постарался побыстрее затеряться в толпе. А мне в голову пришла еще одна интересная мысль.
— Пишите нам в газету, — я обратился к любопытным прохожим, которых скопилось уже, наверное, с полсотни. — Предлагайте свои идеи, будем выносить на обсуждение, решать через партийные органы. И появятся новые парки, созданные своими руками. А уж во дворах у себя тем более можно красоту навести. Или мы не советские люди? Взяли в руки молотки, лопаты и пилы — вот и путь к дворовой спортплощадке. Так что ждем, товарищи, ваших предложений.
Сказал так и вернулся к работе — помог взвалить на тачку очередную корягу. А параллельно думал, как преподнести новую идею Краюхину и Кислицыну.
Домой я под вечер скорее приполз, чем пришел. Во-первых, субботник после прихода пополнения возгорелся из искры в самое настоящее пламя, и мы буквально перепахали территорию вокруг городского ДК. А во-вторых, после окончания нужного, но весьма утомительного занятия, мы всем коллективом вернулись в редакцию. Как любил шутить в будущем Игорь, тексты сами себя не напишут.