Главред: назад в СССР 2
Шрифт:
— Спасибо, Жека! — однокурсник крепко пожал мне руку.
Наверняка ему и другим журналистам расскажут о второй очереди и грандиозных планах. Но ранний инсайд, которым я поделился с Колей заранее, однозначно повысит мой авторитет. Как минимум заметка от областного журналиста, еще и эксклюзивная, у меня уже, считай, в кармане. А еще он, сам того не планируя, подкинул мне смелую мысль. Если я со своим послезнанием могу менять судьбы отдельных людей, почему бы не масштабировать это на всю страну? Ведь если снизить накал страстей вокруг мирного атома,
— А вы что тут прохлаждаетесь, молодые люди? — рядом с нами остановилась молодая симпатичная женщина. — У вас обед или, может, рабочий день закончился? Материалы все подготовлены?
— У нас обмен опытом, Кира Степановна, — Коля моментально подтянулся, словно солдат-новобранец перед генералом. — Это Евгений Кашеваров из «Андроповских известий». Рассказал мне кое-что интересное по моей статье, поделился, так сказать.
— Это хорошо, — смягчилась женщина, черты лица которой мне показались знакомыми. — Только зачем в коридоре стоять?
— Вы правы, Кира Степановна, — Коля галантно улыбнулся и отвесил легкий поклон. — Перестаем подпирать стены и удаляемся.
— Кира Степановна? — уточнил я, когда наша собеседница скрылась в приемной, а мы отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не услышали. — Кочеткова?
— Она самая, — кивнул Коля. — Представляешь, в «Комсомольской правде» стажировку проходила!
— Знаю, — я улыбнулся, отметив про себя, что как раз недавно о ней вспоминал. — Ладно, Коля, не буду тебя задерживать. Рад был увидеть. Заезжай к нам в Андроповск.
— Спасибо, уж лучше вы к нам, — добродушно засмеялся Осокин. — Бывай, Жека. С меня заметка!
Однокурсник умчался по своим делам, а я подумал, что не зря задержался в Доме печати. Ведь Кира Степановна Кочеткова — это настоящая легенда тверской журналистики, которая читала мои студенческие опусы и давала рекомендации. Безжалостные, но во многом справедливые. В будущем ее, к сожалению, не стало в двадцать втором году. А тут, в прошлом, я увидел ее энергичной и полной творческих сил.
Жаль только, что не встретились другие ветераны, на которых я равнялся во время учебы и первых шагов в профессии. Лидия Осиповна Гаджиева, крутая расследовательница, еще не приехала в Калинин из Баку, Татьяна Александровна Смелкова, наверное, пока что трудится в сфере образования. Да и молодой Александр Витальевич Хохлов, скорее всего, еще работает где-то в другом месте.
А мне, пожалуй, пора. Еще в гостиницу заселиться надо и город успеть посмотреть. Но перед этим сделать очень важный звонок. Причем из уличного автомата, чтобы было меньше любопытных глаз и ушей.
— Здравствуйте, — сказал я, когда в трубке ответили. — Это Кашеваров. Мне нужен Евсей Анварович Поликарпов.
— Соединяю, — отреагировал бесстрастный голос, по которому я, кстати, даже не определил, женщина со мной разговаривает или мужчина.
— Быстро вы, Евгений Семенович, — собеседник в трубке сменился насмешливым Поликарповым. — Уже успели соскучиться?
— Уже придумал,
— Говорите, — чекист моментально стал серьезным.
— Обеспечите допуск моему журналисту? — сначала мне были нужны гарантии. — Я знаю, что районки туда не отправляют, но, надеюсь, для нас сделают исключение.
— Полагаю, мы решим этот вопрос со Львом Исаковичем и руководством станции, — ровным голосом ответил Поликарпов, ожидая от меня продолжения.
— Предлагаю запустить кампанию по обелению атомной отрасли, — объяснил я свой интерес. — После Чернобыля люди боятся АЭС, в обществе разгуливают страшилки. А вот если на торжественном открытии показать, какие меры безопасности приняты, как учтены ошибки, допущенные на ЧАЭС… Причем сделать это открыто, объяснить человеческим языком…
— И вы готовы это сделать на страницах вашей газеты? — усмехнулся чекист.
— В числе прочих, — улыбнулся я. — Не претендую на единоличное лакомство. Столичные журналисты ведь тоже, как я понимаю, приедут. На них и будет основной упор. А мы, районщики, подхватим на своем уровне. Плюс вы же помните наши опросные листы? В столице их не будет, а я соберу вам реакции людей на наш материал.
Раз я понял, что КГБ нужно мнение народа — я его им дам. Будет моей сделкой с Фаустом… Хотя кем тогда я получаюсь в этой паре?
— Я передам вашу мысль руководству. Сами поедете? — в трубке снова зазвучал голос Поликарпова.
— Поедет корреспондент Зоя Шабанова. Будущий редактор «Вечернего Андроповска». Пусть дальше опыта набирается. И с ней фотограф Леонид Фельдман. Отличный, талантливый парень. Отснимет все так, что от кадров спокойствием и безопасностью будет за километр разить.
— Принято. Спасибо, Евгений Семенович, с вами приятно работать.
— Надеюсь, что это не просто лесть, Евсей Анварович.
Поликарпов вежливо посмеялся и положил трубку. А я вставил новую монетку и набрал следующий номер. Хоть до события на атомной станции еще целая неделя, надо заранее выдать задание Зое Шабановой.
От Дома печати в центр Калинина я шел по набережной Степана Разина. Очень уж хотелось увидеть город студенческой юности в годы, когда я еще только начинал ходить. Не скажу, что все так уж сильно изменилось — все-таки я иду сейчас вдоль исторической застройки. И все равно чувствуется, что сейчас совершенно другое время.
И дело даже не в старых машинах вроде двадцать четвертых «Волг» или по-настоящему классических «Жигулей», плоть от плоти итальянского «Фиата». Вот сразу по двум мостам — Новому волжскому и тверецкому — грохочут трамваи, которые исчезнут из городской жизни в две тысячи восемнадцатом. Над Речным вокзалом, где нет ни намека на офисы и магазины, реет красный флаг. И нет вдоль набережной лайтбоксов с рекламой, только горящие в сумерках неоновые украшения в виде серпа и молота на фонарных столбах.