Главред: назад в СССР
Шрифт:
— Если преступления нет, то это вовсе не значит, что оно не планируется! — я был возмущен. — Может, это угроза? Как черная метка! Вдруг эти психи от коз перейдут к человеческим жертвоприношениям?
— Семеныч, вот ты разошелся, — попытался меня успокоить Бульбаш. — Какие жертвоприношения? Здесь? В Андроповске?
— Смотрите, тут кинжал, — неожиданно воскликнул Леня, который в поисках удачных ракурсов отошел довольно-таки далеко от изначального места съемки.
Мы с Бульбашом закончили перепалку и одновременно вместе
Среди начавшей разлагаться листвы и впрямь затерялся кинжал. Короткий и загнутый, словно звериный коготь. А вертикальная рукоятка, как у штопора для открывания бутылок, напоминала формой то ли морского конька, то ли…
— Это что, черт? — удивленно воскликнул Бульбаш, подойдя поближе и тоже наклонившись.
— Нет, — рядом встала Соня. — Это демон. Похож на те статуи, которые в детском доме…
— В поселке Лесозаготовителей? — понимающе уточнил Фельдман.
— Ага, тот самый, — кивнула девушка.
В моем времени поселок Лесозаготовителей давно расселили. А детский дом из старой усадьбы переехал в новое здание после пожара, который случился в конце восьмидесятых. В две тысячи двадцать четвертом от старого дворянского гнезда остались только стены с рухнувшими перекрытиями… Никто там ничего путного не делал, и усадьба больше тридцати лет просто гнила, разрушалась, превращаясь в очередной памятник человеческому бескультурью.
— На нем кровь, — отметил я, аккуратно раздвинув ветви подобранной поблизости палочкой.
Кривой кинжал с рукояткой в виде оскалившегося демона выглядел и впрямь мерзко. Судя по всему, именно им и убили несчастную козу, а потом выбросили в мусор немного дальше от места преступления, явно понимая, что милиция такое дело расследовать не будет. Во всяком случае сыщики вряд ли искали бы по всему кладбищу орудие убийства козы. В какой-то мере их можно было понять — выглядело все это отвратительно, но не опасно. А вот портрет человека в миниатюрном гробике — это попахивало либо чертовщиной, либо идиотизмом с бытовой магией, либо…
— Соня, позвоните в милицию, — обратился я к девушке. — Пусть выезжают и собирают улики, раз опростоволосились. Кровь точно нужно на экспертизу.
— Жень, может, я лучше сбегаю? — предложил Бульбаш. — Чего девчонку гонять? Только две копейки дай.
И снова я чуть не попал впросак. Если в редакции пусть даже образца восьмидесятых мне было все в целом знакомо, то «в поле» приходилось быть гораздо внимательнее. Как Сонька должна была позвонить? Только по таксофону, которого на кладбище явно нет. Значит, надо бежать к выходу — он либо на автобусной остановке, либо у ближайшего магазина.
Я похлопал по карманам
А мне становилось тревожно. Только бы мой ностальгический сон не превратился в кошмар.
Глава 6.
Милиция приехала быстро. Не успел вернувшийся Бульбаш выкурить вторую сигарету, как на границе слышимости скрипнули потрепанные колодки. Захлопали тяжелые дверцы — судя по кондовому звуку, явно «козлик». А вскоре и сами гости пожаловали: грузный мужчина в милицейской форме и трое парней, одетых по-граждански. Один из них выделялся темной курчавой головой и усами, за которые в двадцать первом веке его обвинили бы в старомодности, а в этом времени такой образ считался довольно стильным.
— Здорово, Григорьич, — Бульбаш протянул ладонь милицейскому начальнику, и они обменялись крепким рукопожатием.
— Привет, Виталий Николаевич, — пропыхтел тот, и я понял, что это и есть капитан Величук, знакомый моего подчиненного.
— Евгений Семенович, рад приветствовать, — офицер поздоровался со мной за руку. — Так что у вас тут случилось? Звонит мне Бульбаш, приезжай, говорит, тут какие-то бандитские метки…
— И не только, Платон Григорьевич, — я перехватил инициативу. — Ваши молодцы не все улики собрали. А мы нашли еще один маленький гробик и кривой кинжал с фигурной рукоятью. На нем кровь, надо бы экспертизу провести…
— Да козья там кровь наверняка, — поморщился Величук. — Но ты прав, Евгений Семенович. Апшилава, почему нож пропустили?
— Виноваты, товарищ капитан! — бодро ответил усатый милиционер, судя по всему, следак. — Исправимся. Сизов с ребятами уже едут.
Словно в доказательство его слов послышался мерный гул двигателя, скрип колодок и хлопанье дверцами. Это уже какая-то другая машина, побольше. Если я правильно мыслю, и милиционеры действительно зашевелились, то на ней должны приехать криминалисты.
— А вы, значит, бдите, товарищи журналисты? — Величук упер руки в боки и с серьезным видом окинул взглядом окрестности. Как будто военачальник, приехавший на позиции.
— Бдим, — подтвердил я, — еще как бдим. А то как бы серийника не… пробдеть.
Милицейский капитан уставился на меня со смесью подозрения и недоумения. Потом на его лице отразилось понимание, и он расслабился. Капитан Величук явно был из тех советских милиционеров, кто находился на своем месте. И благодаря таким неравнодушным мужикам правоохранительные органы в то время были опорой граждан. Сейчас бы, в нашем двадцать первом веке, таких побольше.