Глаз голема
Шрифт:
– А к чему, собственно? За нас уже потрудился кто-то другой.
– Кто-то потрудился, да… Интересно, кто это был?
Стенли приподнял кепку и точным движением почесал в затылке.
– Лично я бы обвинил во всем чехов.
И он краешком глаза взглянул на Китти.
Снова он ее дразнит, проверяет на прочность ее авторитет, выискивает слабые места… Китти зевнула. Кишка у него тонка!
– Может быть, – сказала она. – А может, венгры или американцы… или другой кто-нибудь, их же сотни. Конкурентов у нас хватает. Кто бы это ни был, они устроили
Стенли застонал:
– Ну ты что, все еще дуешься из-за того пожара у ковровщика? 3-зануда. Если бы не это, про нас бы вообще ни слова не сказали.
– Люди пострадали, Стенли. Простые люди.
– Не люди, а прихвостни магов! Прибежали спасать хозяйские ковры!
– Помолчал бы ты лучше!..
Китти осеклась на полуслове: дверь отворилась. Отряхивая капли с зонтика, вошла женщина средних лет, темноволосая, с лицом, на котором уже появились первые морщины.
– Привет, Энн, – сказала Китти.
– Всем привет!
Новоприбывшая огляделась и почувствовала напряжение, царящее в магазинчике.
– Что, это плохая погода так действует? Экие вы все невеселые! Случилось что-нибудь?
– Да нет, ничего. Все в порядке. – Китти попыталась беззаботно улыбнуться. Спорить дальше не имело смысла, все равно это ни к чему не приведет. – Ну что, как ты вчера поработала?
– О, добыча богатая! – сказала Энн.
Она повесила свой зонтик на мольберт и подошла к прилавку, взъерошив мимоходом волосы Фреда. Сложена она была довольно нескладно и ходила слегка вперевалочку, но глаза у нее были быстрые и блестящие, как у сороки.
– Все волшебники выползли на набережную, полюбоваться морским парадом. И при этом почти никто из них не следил за своими карманами, даже удивительно.
Энн подняла руку и сделала хватающее движение.
– Помимо всего прочего, раздобыла пару камушков с мощными аурами. Шеф наверняка заинтересуется. Он может показать их мистеру Хопкинсу.
– Они у тебя с собой? – оживился Стенли. Энн показала ему язык.
– Нет, я по дороге зашла в конюшни и заныкала их в кладовке. Неужели ты думаешь, что я притащила бы их сюда? Сходи-ка лучше, завари мне чайку, глупый мальчишка.
Стенли спрыгнул со стойки и скрылся в подсобке магазина.
– Но я подозреваю, что на ближайшее время это будет последний товар, который нам удалось раздобыть, – продолжала Энн. – Кто бы ни устроил этот бардак на Пиккадилли, шуму вышло очень много. Как будто в осиное гнездо булыжником кинули. Вы видели, что сегодня ночью в небе творилось? Демоны так и кишат.
– Кишат, – подтвердил Фред.
– Опять этот Мэндрейк, – сказала Китти. – В газете написано.
Энн мрачно кивнула:
– Ох, и въедливый же он! Молодой да ранний…
– Погоди!
Китти кивнула на дверь. С улицы вошел худощавый мужчина с бородой. Он долго копался в карандашах и блокнотах. Китти с Энн деловито расставляли товар на полках, и даже Фред встал и чем-то занялся. Наконец мужчина купил все, что
Китти взглянула на Энн – та покачала головой:
– С ним все в порядке.
– Когда Шеф возвращается? – спросил Фред, бросив на пол ящик, который тащил.
– Надеюсь, что скоро, – ответила Энн. – Они с Хопкинсом затеяли что-то серьезное.
– Это хорошо. А то варимся тут в собственном соку.
Вернулся Стенли, принес поднос, уставленный чашками. Вместе с ним вошел крепко сбитый молодой человек с волосами цвета пакли и с рукой на перевязи. Он улыбнулся Энн, похлопал по спине Китти и взял с подноса чашку с чаем.
Энн увидела перевязь и нахмурилась.
– Где? – лаконично спросила она.
– Подрался.
Молодой человек отхлебнул чаю.
– Вчера вечером, за пабом «Черная собака». Группа простолюдинов, занимающих так называемую «активную гражданскую позицию». Попытался заинтересовать их настоящей борьбой. Они все перетрусили и отказались наотрез. Я малость разозлился и сказал им все, что я о них думаю. Дерьмо! – он скривился. – Ладно, фигня.
– Идиот ты, Ник, – сказала Китти. – Так ты никого вовлечь не сумеешь.
Ник набычился:
– Ты бы слышала, что они несли! Они боятся до колик!
– Трусы! – булькнул Стенли, прихлебывая чай.
– Чего же они боятся? – спросила Энн.
– Да всего на свете: и демонов, и волшебников, и шпионов, и шаров, и магии – любой, – и полиции, и репрессий… Безнадежно!
– Ну, это неудивительно, – заметила Китти. – Они же не обладают нашими преимуществами!
Ник покачал головой:
– А откуда это известно? Они ведь даже не решаются проверить! Я слегка намекнул на то, чем мы занимаемся, – про магазин ковров упомянул, к примеру, – а они все сразу приутихли, уставились в свои кружки с пивом и на вопросы не отвечают. Самоотверженности им не хватает!
И он сердито брякнул чашкой о прилавок.
– Поскорей бы Шеф вернулся, – сказал Фред. – Он бы нам сказал, что делать.
Китти снова дала волю гневу:
– Разумеется, никто не захочет, чтобы его вовлекали в такие дела, как история с магазином! Грязная, опасная работа, и вдобавок от нее куда больше вреда простолюдинам, чем волшебникам. В том-то все и дело, Ник: надо им показать, что мы не просто взрывы устраиваем. Показать, что мы ведем их к…
– Ой, посмотрите вы на нее! – фыркнул Стенли. – Китти размякла!
– Слушай, ты, мелкий гад…
Энн дважды стукнула своей чашкой о стеклянный прилавок, так сильно, что чашка треснула. Взгляд ее был обращен в сторону входной двери. Молодежь, не торопясь и не оглядываясь в ту сторону, куда смотрела она, рассредоточилась по магазину. Китти встала за прилавок, Ник вернулся в подсобку, Фред снова подхватил ящик.
Входная дверь магазинчика открылась, и внутрь проскользнул худощавый молодой человек в плаще-дождевике, застегнутом на все пуговицы. Молодой человек сбросил капюшон плаща, открыв копну темных волос. И, застенчиво улыбаясь, подошел к прилавку, где Китти изучала пробитые чеки.