Глаз
Шрифт:
— Ты разговаривала во сне, и мне показалось, что лучше тебя разбудить от кошмара, — произнёс он, словно извиняясь.
— Да, мне и в самом деле снился кошмар. Спасибо, что разбудил.
Похоже, стараясь не переживать события прошлого наяву, я так и буду видеть их во сне. Кончится ли это когда-нибудь?..
Бросив быстрый взгляд в окно, я обнаружила, что проспала почти до вечера.
— Ты голоден? — спросила.
Клён смущённо кивнул.
— Погоди тогда, я оденусь и спустимся.
Я погладила его по руке, что вцепилась в ткань блузы на моём плече и пальцы разжались. Прикасаться к нему отчего-то казалось таким естественным, что я даже не задумывалась, забывая об осторожности. Наверное, подсознательно я чувствовала, что это успокаивает его.
Быстро одевшись, я вновь взяла его за руку, и мы покинули комнату. Сумку прихватила с собой, решив не рисковать столь ценным имуществом.
В общем зале, заполненном людьми, я едва нашла свободный столик и усадила за него Клёна.
— Подожди немного, Клён, я сейчас вернусь.
С этими словами направилась к стойке, чтобы лично сделать заказ и принести его, видя, как разрывается между столами единственная подавальщица. Правда там меня попросили подождать и заверили, что девушка всё равно принесёт заказ и волноваться не стоит. Смирившись с этим фактом, я расплатилась заранее и с чувством выполненного долга вернулась к Клёну.
— Сейчас заказ принесут.
— Шумно. Наверное, стоило снова заказать еду в комнату.
— Просто дождь на улице и собрались все кому не лень, — хмыкнула я.
Время шло, и я убеждалась в том, что Клён в чём-то прав. Лета или Леда (честно говоря, не запомнила имени подавальщицы), металась как белка в колесе, но до нас так и не дошла. Не выдержав, я резко встала и снова направилась к хозяину.
Внезапно чья-то широкая лапища сграбастала меня на полпути к трактирщику и дёрнула назад. Я со всего размаху плюхнулась на колени какому-то здоровому детине. Окинув его быстрым оценивающим взглядом, я определила в нём наёмника.
— Ты чего тут разбегалась, блондиночка? — поинтересовался он, сдавливая мне рёбра. — Посиди лучше с нами, скрась вечерок усталым путникам.
Его спутниками были такие же головорезы, как и он. Итого четверо. Раньше я могла рассмеяться им в лицо. Могла бросить любое дерзкое слово и мне бы сошло это с рук. Теперь я лишена возможности пользоваться магией и действовать придётся осторожно.
— Отпустите, пожалуйста, меня брат ждёт, — жалостливо пролепетала я.
— Подождёт твой брат, — с глумливой улыбкой произнёс тот что сидел рядом и потянулся к моей сумке. Что-то жалобно звякнуло и как мне показалось, треснуло.
А вот этого я уже оставить просто так не могу!
— Отпустите по-хорошему! — прорычала я,
— Вы слышали, что она сказала, — прозвучал ледяной властный голос, который я узнала далеко не сразу. Клён.
Подняв взгляд на своего спутника, я обомлела. Он воистину страшен в гневе. Лицо побледнело от напряжения, тонкие губы сжаты, а незрячий серебряный взгляд устремлён в сторону моих обидчиков. Даже меня холодом обдало. Будто смерть сама смотрит, а не живой человек.
Не удивительно, что наёмников оторопь взяла от неожиданности.
— А ты ещё кто такой, урод? — осмелился самый захмелевший из них и оттого смелый самый.
Видимо, он действительно реагирует на звук. Всего секунда и Клён сжимает горло наглеца. Пьяный наёмник стремительно краснеет и начинает хрипеть и вырываться.
— Клён! Отпусти его, — дёрнулась я.
Капюшон с головы свалился, и чёлка предательски скользнула в сторону.
В таверне что-то зазвенело, грохнувшись на пол, и наступила тишина.
Меня больше ничего не держало. Я воспользовалась всеобщим замешательством, подбежала к Клёну и, схватив его за руку, потащила наверх.
И уже поднявшись по лестнице, услышала перешёптывания за спиной.
— Вы видели её? Это какая-то болезнь?
— Чудовище.
Громко хлопнув дверью, я задвинула щеколду и тяжело дыша, прижалась к ней спиной. Впервые после получения своего увечья, я столкнулась с реакцией на это окружающих. Я подозревала нечто подобное, но подозревать и слышать в спину обидные слова — не то же самое.
Если бы я могла, то заплакала, настолько сильно душили меня эмоции в тот момент. Но мне не хотелось выглядеть ещё более жалко рядом с тем, кто лишён самой возможности видеть.
— Плохая была идея, — устало проговорил Клён, подходя ближе и неуверенно касаясь моего плеча.
— Ты слышал? — не обращая внимания на его слова, спросила я. — Слышал, что про меня говорят? Я чудовище. Лучше не трогай меня.
Позорно. Но всё-таки я не выдержала и сорвалась. У меня начиналась самая банальная истерика. А он, конечно, не послушал и попытался притянуть меня к себе.
— Мне всё равно, что они говорят, Тиса. Ты меня слышишь?
— Нет, и ты сам пожалеешь о своих словах, когда меня увидишь, — глухо прорычала я, отодвигаясь. — Я отвратительна. Ужасна. Я на человека-то похожа, только когда лица моего не видно!
— Тиса!
Он дёрнул меня к себе за руку. Грубо, больно, обидно. Прижал к себе, не выпуская и не позволяя оттолкнуть.
— Отпусти, Клён!
— Нет, — тихое и твёрдое.
— Я сказала, отпусти.
— Успокойся, прошу.
Но меня не так-то просто сейчас успокоить.